Мы хотим, чтобы российские компании участвовали в освоении газовых месторождений Ирака

Москва. 2 июля. INTERFAX.RU - Премьер-министр Ирака Нури аль-Малики, посетивший Москву для участия во втором саммите Форума стран-экспортеров газа рассказал специальному корреспонденту "Интерфакса" Андрею Барановскому о сотрудничестве его страны с Россией в нефтегазовой и военной отраслях, а также дал оценку событиям, происходящим в настоящее время в Сирии и Турции.

- Господин премьер-министр, Вы прибыли в Москву для участия в саммите Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ). Как обстоят дела в Ираке в этой отрасли и сотрудничают ли Россия и Ирак в сфере добычи газа?M

- К сожалению, раньше газ в Ираке не использовался, и даже попутный газ сжигался. В настоящее время мы обращаем большое внимание именно на газ, хотим разрабатывать его месторождения, а также использовать попутный газ, чтобы он не сгорал зря. Эта область широко открыта для инвестиций. Поскольку у России богатый опыт в газовой сфере мы очень хотим, чтобы российские компании были первыми среди газовых компаний при заключении договоров на разработку газовых месторождений.

- Ирак уже проводит какие-то тендеры на разработку газовых месторождений, в которых участвуют или могли бы участвовать российские компании?

- Скоро будет объявлено о новых тендерах, и мы приглашаем российские компании участвовать в них.

- Между РФ и Ираком очень тесное сотрудничество в нефтяной сфере, много российских нефтяных компаний работает в Ираке. Довольны ли иракские власти сотрудничеством с российскими компаниями, есть ли какие-то претензии?

- Много российских компаний уже долгие годы лет работают в Ираке в сфере нефтедобычи. Мы довольны их работой.

- Компания "Газпром нефть" ведет деятельность, в том числе, в Иракском Курдистане. Несмотря на то, что представители властей Ирака говорили о том, что ее деятельность соответствует иракской конституции, ранее сообщалось, что компания все-таки сталкивается с проблемами из-за сотрудничества с руководством региона напрямую, минуя Багдад. Так, все же, есть какие-то претензии у Багдада к работе "Газпром нефти" в связи с тем, что она работает с Иракским Курдистаном напрямую?

- Претензии есть. По иракскому законодательству, все контракты должны быть заключены через министерство нефти, так как это – официальный представитель страны в данной отрасли. Нельзя напрямую заключать договора, минуя министерство. Компания "Газпром нефть" не соблюдала эти правила, и мы им сообщили, что для нормального продолжения работы им нужно обратиться в министерство нефти и заключить нормальный контракт. Если компания продолжит заключать контракты в обход министерства нефти Ирака, то у нее будет еще больше проблем.

- Может ли быть отозвана лицензия у компании, если она не выполнит условия Багдада?

- Конечно.

- Какие сроки поставлены иракскими властями "Газпром нефти", чтобы она перезаключила все контракты так, как полагается?

- Скоро у нас будет опубликован закон, касающийся нефти и газа, а также работы иностранных компаний в этой сфере. Если "Газпром нефть" предъявит контракт, соответствующий этому новому закону, то никаких проблем не будет. Если же она откажется перезаключать контракт на условиях, соответствующих новому закону, то будет считаться, что она посягает на суверенитет государства.

Поэтому лучше бы компании приостановить свою работу, дождаться выхода нового закона, перезаключить контракт в соответствии с ним, и тогда не будет никаких проблем.

- Еще одной важной отраслью в отношениях России и Ирака является военное сотрудничество. В ходе Вашего прошлого визита в Москву в октябре минувшего года появилась информация о том, что Россия и Ирак заключили крупные оружейные сделки, называлась даже сумма в $4,2 миллиарда. Тем не менее, официальные иракские власти не подтверждали эту сумму. Так все же, каковы конкретные финансовые параметры сделок, когда могут начаться поставки, и какое конкретное оружие должно быть поставлено?

- Стоимость контрактов действительно составляет $4,2 миллиарда. Все заключено, все исполняется, и тут никаких проблем нет. Ираку необходимо еще больше оружия, потому что во время прошлых конфликтов у Ирака было уничтожено все вооружение, поэтому нам нужно его еще больше, нынешних контрактов недостаточно.

- То есть, в ближайшее время можно ожидать заключения новых крупных оружейных контрактов между Россией и Ираком?

- Конечно. В первую очередь, нам нужно оборонительное оружие. У нас давние отношения с Россией, и у нас все военные умеют пользоваться именно российским оружием. Поэтому, несмотря на то, что мы закупаем оружие и в других странах, все-таки предпочтительным является именно российское. Так что, да, возможно, будут заключены новые договора, чтобы мы могли защищать суверенитет своего государства.

- Недавно появились сообщения о том, что Россия и Ирак заключили контракт на поставку более чем 10 вертолетов МИ-28НЭ. Сколько конкретно вертолетов, и какое другое оружие еще планируется поставить в Ирак?

- Что касается приобретения десяти вертолетов, то этот контракт входит в тот пакет договоренностей на сумму $4,2 млрд. Надеемся, что 1 сентября начнутся поставки по этому контракту.

- Все же, какое оружие еще планируется поставить в Ирак?

- Системы ПВО

- Когда должны быть завершены все эти контракты на сумму в $4,2 млрд?

- Не могу сказать. Конечно, существует какой-то график поставок, но я не в курсе.

- Как Вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Сирии и российско-американскую инициативу о проведении международной конференции "Женева-2"? Планирует ли Ирак участвовать в ней?

- Да, Ирак будет участвовать.

Конечно, мы поддерживаем конференцию, и считаем необходимым, чтобы она была организована самым серьезным образом. Если международное сообщество не возьмется серьезно за решение сирийского конфликта, то он может перерасти в региональный или даже в мировой конфликт. Ирак – одна из стран, которая уже ощущает на себе негативные последствия этого конфликта.

Надеемся, что страны, которые будут участвовать, поймут, что поддержка какой-либо из сторон, поставка оружия не решат конфликта. Надо его урегулировать именно за столом переговоров. Все должны договориться, что надо прекращать кровопролитие, и только народ Сирии имеет право решать, никто извне не может ему ничего навязывать.

- Россия и США никак не могут договориться об участии Ирана в "Женеве-2". Как Вы считаете, должен ли Тегеран участвовать в конференции?

- Да, сейчас идут переговоры об участии Ирана и Саудовской Аравии. Против участия Ирана выступают Турция и Саудовская Аравия. Но я считаю, что и Иран, и Саудовская Аравия обязательно должны участвовать в этой конференции.

Из-за споров об участниках и не получается собрать "Женеву-2".

Если Россия и США не смогут придти к одному решению по поводу участников, то будет сложно созвать конференцию и решить сирийский конфликт. Москва и Вашингтон должны договориться между собой. Это очень важно.

- В последнее время в адрес сирийских властей звучат обвинения в использовании химического оружия. Многие в связи с этим вспоминают Ирак, власти которого США также обвиняли в применении химического оружия и использовали это как предлог для вторжения. На Ваш взгляд, не являемся ли мы свидетелями попытки подготовить вторжение в Сирию по иракскому сценарию?

- Возможно, в этом причина, однако сих пор нет точных подтверждений, что было использовано химическое оружие. Даже если оно и было применено, не известно, кто ответственен за это. В любом случае, это очень плохо.

- Как Вы оцениваете массовые акции протеста в Турции. Не кажется ли Вам, что Анкара применяет непропорциональную силу против демонстрантов?

- То, что творится в Турции очень плохо. Это, как и события в Сирии, отражается на нас. Что к этому привело? Различные межконфессиональные розни, конфликты верующих и атеистов. В Турции живут различные народы, поэтому почва для таких конфликтов существует.

Мы не согласны с тем, как государство реагирует, с таким применением силы. Чем больше применяешь силу, тем сильнее будет ответ. Со стороны властей необходим подход на основе демократии и терпения. Неправильно называть протестующих преступниками и ворами, такой подход лишь усугубит ситуацию.

Мы опасаемся повторения в Турции египетских событий, где все началось с простых демонстраций, а закончилось революцией. Мы не хотим, чтобы это случилось, потому что если разгорится конфликт в этой стране, - а государства на Ближнем Востоке тесно связаны между собой, - это все может распространиться на соседние страны.

- Как на отношения Ирака и Турции повлияли договоренности между Анкарой и турецкими курдами по урегулированию курдской проблемы, согласно которой боевики из Рабочей партии Курдистана (РКП) покидают территорию Турции и переходят в Иракский Курдистан, несмотря на протесты Багдада?

- Мы очень недовольны подобным развитием событий. У нас сейчас достаточно прохладные отношения с Турцией потому что, если бы правительство Турции договорилось с правительством Ирака о решении конфликта каким-либо путем, и если бы подобный переход курдов состоялся с нашего согласия, то это было бы другое дело. А нынешние договоренности между Турцией и РПК являются посягательством на суверенитет Ирака.

- А этот процесс перехода турецких курдов в Ирак по-прежнему продолжается?

- Мы не знаем, какая договоренность существует между правительством Турции и КРП. Нам известно только то, что одна группа уже перешла в Иракский Курдистан.

- Ирак пытался получить от Турции детали договоренностей с РКП, или Анкара их скрывает?

- Нам не предоставили полный текст соглашения. Что-то просочилось в прессу от правительства, что-то – от турецких курдов. Мы не можем сказать, насколько правдива эта информация.

Вместе с тем, мы уже видим разногласия между информацией, которая просочилась от правительства Турции и от курдов. Например, сообщалось, что весь процесс должен был пройти в два этапа: сначала в Ирак должны были выйти боевики, потом Турция в своем Курдистане должна была начать улучшать условия жизни. Теперь правительство Турции говорит, что из Турции вышли 15% боевиков, а курды говорят, что вывели всех боевиков. То есть, налицо существующие разногласия.