НАТО хочет вернуться к интенсивному диалогу с Россией по ПРО
Заместитель генерального секретаря НАТО, бывший посол США В России Александр Вершбоу рассказал "Интерфаксу" о перспективах ЕвроПРО, ситуации в Афганистане, войне в Сирии и положении дел на Корейском полуострове
Москва. 29 марта. INTERFAX.RU - Заместитель генерального секретаря НАТО Александр Вершбоу в свое время прожил несколько лет в Москве в качестве главы американской дипмиссии. Он приехал в российскую столицу, чтобы принять участие в неформальной конференции бывших американских послов в России и бывших российских послов в США. Заодно решил воспользоваться моментом и обсудить c официальными лицами отношения между Россией и НАТО. О перспективах этих отношений, а также о позиции альянса по таким острым вопросам международной политики как сирийский кризис и угрозы КНДР, он рассказал в интервью корреспондентам "Интерфакса" Ксении Байгаровой и Александру Корзуну.
Господин Вершбоу, какова цель Вашего визита в Москву? связан ли он с предстоящим министерским заседанием Совета Россия-НАТО и подготовкой к визиту в РФ генерального секретаря НАТО Андерса Фог Расмуссена, о возможности которого он объявил недавно сам?
Выбор времени для моего визита связан с моим прошлым: я здесь для того, чтобы участвовать в неформальной конференции бывших послов США в России и бывших послов России в США, которая начнется в воскресенье. Буду присутствовать два из четырех дней, которые длится эта конференция.
Я подумал, что представляется хорошая возможность приехать чуть пораньше и в своем новом качестве обсудить отношения с Россией, в частности, посмотреть, по каким вопросам мы могли бы сотрудничать, какие новые измерения мы могли бы добавить в партнерство России и НАТО.
В последние несколько лет были некоторые трудности. Но все-таки есть и ряд позитивных достижений, которые мы могли бы обсудить. Особенно это касается последнего заявления США по ПРО: мы видим благоприятную возможность активизировать диалог по данному вопросу. Поэтому я с нетерпением ожидаю свои переговоры в министерстве обороны и МИД, а также в президентской администрации, чтобы понять, какой новый импульс мы могли бы придать нашим отношениям
Приближается и майская конференция в Москве ("Военные и политические аспекты европейской безопасности" – ИФ). На данный момент генеральный секретарь НАТО еще не принял решения, сможет ли он принять участие в конференции, и, разумеется, каждая страна-член НАТО будет самостоятельно принимать решение об уровне представительства на ней. Но, вне зависимости от уровня представительства, мы приветствуем возможность обсудить вопросы европейской безопасности, и не только проблематику ПРО, но и другие аспекты. Поэтому я с нетерпением ожидаю услышать от российских собеседников больше о повестке дня и целях конференции.
Накануне Россия провела внезапные военные учения на Черном море. Предупредила ли российская сторона НАТО заранее о своем намерении? Как вы относитесь к подобным учениям?
Прежде всего, хочу сказать, что учения, которые проводятся военными, являются частью их нормальной рутинной деятельности для того, чтобы обеспечивать надлежащий уровень боеготовности, чтобы быть в состоянии отвечать на неожиданные кризисы. Разумеется, и НАТО каждый год проводит программные учения.
В данном случае Россия не предупредила НАТО заранее. В соответствии с официальными заявлениями российской стороны, которые я видел, масштабы этих учений были ниже тех пороговых уровней, которые требуют уведомления. В то же время, думаю, что один из вопросов, которые мы хотели бы обсудить с Россией, и может быть даже во время московской конференции в мае, — это вопрос о прозрачности при проведении учений. По мнению НАТО, чем больше будет в этом прозрачности, тем лучше. То есть, Россия могла и не уведомлять нас, но я думаю, что в будущем было бы полезно обеспечить предсказуемость наших отношений, максимальный уровень прозрачности.
Есть ли вероятность того, что решение США отказаться от 4-го этапа развертывания ЕвроПРО поможет сдвинуть переговоры с мертвой точки? Считаете ли Вы, что это решение в какой-то степени снимает озабоченности России и необходимость принятия объявленных ранее ответных мер военно-технического характера?
Надеюсь, что недавнее заявление США придаст новый импульс нашему диалогу по данному вопросу. Но важно помнить, что даже до этого заявления озабоченности России по поводу системы НАТО противоречили фактам. Эта система спроектирована и будет географически расположена с учетом своих характеристик таким образом, что никогда не сможет представлять какую-либо опасность российскому стратегическому потенциалу.
После заявления США об отказе от четвертого этапа развертывания ПРО, тем более становится очевидно, что система не представляет собой угрозы российскому стратегическому арсеналу ни сегодня, ни в будущем.
Система сфокусирована исключительно на задаче по защите европейской части НАТО от ракет малой и средней дальности и не будет иметь возможности отражать атаки межконтинентальных баллистических ракет, в том числе из Ирана. Теперь США ищут альтернативные способы для защиты Северной Америки от будущих иранских межконтинентальных баллистических ракет.
Надеюсь, что теперь, когда картина сложилась абсолютно недвусмысленная, мы сможем вернуться к интенсивному диалогу в этой сфере, такому, который у нас был в 2011 и начале 2012 года. Тогда речь шла о создании совместной структуры, общей архитектуры, которая могла бы связать системы ПРО НАТО и России таким образом, чтобы защищать наши территории более эффективно. Таким образом, предложения НАТО, которые были в свое время подробно изложены на саммите в Чикаго, по-прежнему лежат на переговорном столе.
Я был рад услышать некоторые сигналы с российской стороны о готовности возобновить переговорный процесс по ПРО на высоком уровне, в том числе по линии оборонных ведомств России и США. Мы в НАТО также с нетерпением ожидаем активизации совместной с Россией рабочей группы по ПРО, с тем, чтобы мы смогли создать совместную архитектуру ПРО для защиты территории каждого из нас.
А какие альтернативы рассматривают США для защиты от иранской ракетной угрозы?
Как я понимаю, в соответствии с заявлением главы Пентагона Чака Хейгела, США прежде всего будут наращивать число перехватчиков на Аляске для защиты от северокорейской угрозы. США также изучат возможности иного расположения перехватчиков в Северной Америке с целью лучшей защиты территории Соединенных Штатов от будущих иранских межконтинентальных баллистических ракет. Некоторые изменения были вызваны нарастанием угрозы со стороны КНДР. Но, насколько мне известно, США по-прежнему озабочены ракетными возможностями Ирана.
Ситуация на Корейском полуострове становится все более напряженной. КНДР угрожает подвергнуть ракетным обстрелам военные объекты США в Южной Корее. Как НАТО относится к подобным угрозам и возможно ли применение статьи 5 Вашингтонского договора в случае, если КНДР реализует свои угрозы на практике?
НАТО напрямую не занимается Азиатско-Тихоокеанским регионом, хотя у нас там есть партнеры, чья безопасность нас волнует, в частности, Южная Корея и Япония. НАТО в своих официальных заявлениях неоднократно выражала озабоченность провокационным поведением КНДР, в том числе проведением ядерных испытаний, испытаниями ракет дальнего действия. Уверен, что все страны-члены НАТО чрезвычайно обеспокоены провокационными заявлениями и угрозами Пхеньяна. Думаю, что в настоящее время судить о том, что произойдет дальше, можно пока только гипотетически. Как мы все наблюдали 11 сентября 2001 года, если территория США атакуется, начинает действовать статья 5 Вашингтонского договора. Будем надеяться, что нынешнее вызывающее поведение КНДР не повлечет за собой реальных военных действий.
Есть ли планы отправки военных в Сирию на случай, если запасы химоружия окажутся бесхозными и надо будет брать их под контроль?
Хочу обратить ваше внимание на заявление генерального секретаря НАТО по поводу позиции НАТО по сирийскому вопросу. Мы не планируем никакую военную интервенцию в Сирии, и, как объяснил генеральный секретарь, существует множество различий между текущей ситуацией в Сирии и ситуацией, которая сложилась два года назад в Ливии. Конечно, государства-члены НАТО глубоко озабочены растущим насилием, ужасающими разрушениями и гуманитарной катастрофой, которые имеют место в Сирии. Но на наш взгляд, пока еще желательно двигаться в русле политического урегулирования и упорядоченного переходного периода в Сирии. Мы поддерживаем усилия международного сообщества в этом направлении.
Безусловно, огромная озабоченность связана с возможностью применения химического оружия. В настоящее время нет подтверждения использования химического оружия со стороны какой-либо стороны конфликта. Также нет подтверждений того, что силы оппозиции обладают химическим оружием. Наша главная озабоченность связана с тем, что режим Асада, у которого есть значительные запасы химоружия, может применить его против собственного народа. Безусловно, такое развитие событий будет показательным. Президент Обама и генеральный секретарь НАТО Расмуссен уже заявили о том, что, если сирийский режим использует химоружие, он переступит красную черту. Думаю, что в этом плане и у России, и у НАТО интерес общий, и наша единая позиция заключается в том, что любое применение химического оружия недопустимо и будет означать нарушение Сирией своих обязательств по Женевским договоренностям. Надеюсь, президент Сирии Башар Асад услышит то, что ему говорят и русские друзья, и члены НАТО.
Как в НАТО оценивают перспективы вооруженного конфликта в Сирии, будет ли он затяжным или скоротечным, от чего это зависит В НАТО заявляют также, что режим президента Сирии Башара Асада приближается к своему краху. На чем основаны такие оценки?
Ситуация в Сирии ухудшается с каждым днем. Думаю, что важно помнить, что все началось с мирного протеста против режима, с проявления ранней стадии так называемой "арабской весны". На начальной стадии еще была возможность урегулировать конфликт мирным путем, обеспечить мирный переход власти к тем лидерам, которые более приемлемы для сирийского народа. Тот факт, что международное сообщество не пришло к согласию по данному вопросу, является трагедией. Вплоть до сегодняшнего дня это делает шансы на политическое урегулирование все более призрачными.
Легитимность режима Асада была подорвана его же собственными действиями: силовое подавление мирных протестов; эскалация насилия с использованием вооруженных сил и нерегулярных подразделений против сирийского народа, имевшие место в последние несколько месяцев; запуск баллистических ракет против невооруженных гражданских объектов в Алеппо и других городах. Более 175 ракет было выпущено, начиная с декабря. Я думаю, вряд ли после такого режим вновь обретет доверие своего народа.
К сожалению, режим Асада располагает значительной военной мощью и не ограничен в своей готовности ее использовать. Так что конфликт может продолжаться еще много месяцев. Но наши аналитики в НАТО и многие эксперты отмечают, что для оппозиции складываются все более благоприятные условия. Режим теряет контроль над все большим количеством регионов собственной страны. Поэтому мы верим, что его дни сочтены. Но все-таки пока не поздно попытаться закончить все это через политическое решение. Правда, это потребует от международного сообщества готовности пойти вместе по тому пути, по которому раньше идти не получалось.
В Москве высказывают озабоченность по поводу создания военных баз США и НАТО в этой стране и некоторых соседних государства после 2014 года. Есть ли такие планы у НАТО? И соответствуют ли действительности сообщения о том, что после вывода войск из Афганистана НАТО намерена оставить часть оружия ряду стран Центральной Азии?
Прежде всего, важно вспомнить, что НАТО уже удалось сделать до настоящего времени и каково общее видение того, что будет после 2014 года.
Мы полагаем, что мы добились значительного прогресса в обуздании подрывной деятельности движения "Талибан" и укреплении способности Афганистана обеспечивать собственную безопасность.
Афганские силы безопасности — армия и полиция — насчитывают сейчас в общей сложности свыше 50 тыс человек, и уровень их профессиональной подготовки неуклонно повышается. Они сейчас играют ведущую роль в 80 процентах операций. Мы думаем, что к концу 2014 года НАТО сможет осуществить согласованную стратегию и передать всю полноту ответственности афганцам. Это даст нам возможность перейти к меньшей по масштабам операции, основными целями которой станут подготовка, оказание советнических услуг и содействия силам безопасности Афганистана.
Эта операция еще находится в стадии планирования. Мы не знаем точно, какой она будет по масштабам. Я думаю, что это не будет боевая миссия, но она все же будет нуждаться в поддержке меньшего военного контингента. В этом плане мы по-прежнему будем рассчитывать на содействие соседних с Афганистаном стран, а также России в транзите оборудования для поддержки миссии.
На данный момент мне не известно о том, чтобы кто-либо из стран-членов НАТО нуждался в постоянных базах в Центральной Азии для поддержки новой операции в Афганистане после 2014 года. Мы надеемся на сотрудничество и сохранение достигнутых договоренностей с тем, чтобы обеспечить беспрепятственный транзит наших грузов, а не на постоянные базы.
Что же касается вопроса о том, могут ли быть переданы странам Центральной Азии часть вооружений и военной техники, я так не думаю — прежде всего, это не тот вопрос, которым занимается НАТО, страны-члены альянса, имеющие воинские контингенты в Афганистане, находятся в процессе передислокации обратно домой большей части техники.
Возможно, на двусторонней основе могут быть достигнуты договоренности о продаже или передаче в дар части вооружений соседним государствам. Но, я думаю, большая часть техники вернется домой и будет поставлена на вооружение в странах, которые ее предоставили для нынешней операции.
Какого еще вклада в стабилизацию ситуации в Афганистане вы ждете от России после 2014 года? Рассчитываете ли вы на военную помощь России афганским вооруженным силам?
Афганистан — это та сфера, где мы очень довольны уровнем сотрудничества между НАТО и России, и мы надеемся, что мы не только сможем продолжить, но и расширить взаимодействие в будущем.
Россия оказывает поддержку в различных формах. Прежде всего, речь идет об оказание содействия в транзите оборудования и материалов через территорию России с использованием как железных дорог, так и воздушного транспорта. Надеюсь, что это содействие продолжится и после 2014 года.
Россия также вносит конкретный вклад в усилия по подготовке афганцев к тому, чтобы они смогли сами обеспечить безопасность своей страны. Это также касается и борьбы с наркотрафиком. В военном плане, Россия внесла вклад в создание "трастового фонда", призванного помочь афганцам в техобслуживании вертолетов Ми-17, которые составляют костяк ВВС страны. Россия также поставила сами вертолеты, которые имеют большое значение для будущего Афганистана.
Кроме того, сотни афганских специалистов по борьбе с наркотиками подготовлены в учебном центре в Домодедово. Надеемся, что эта практика продолжится.
В будущем Россия может оказывать содействие и в других формах, и этот вопрос мы регулярно обсуждаем в рамках Совета Россия-НАТО.
В действительности вызовы, с которыми столкнется Афганистан после 2014 года, не будут сводиться лишь к сфере безопасности. Международное сообщество, в особенности соседние страны, включая и Россию, будут заинтересованы в подъеме экономики Афганистана, развитии правовых и политических институтов, укреплении сотрудничества на региональном уровне, снижении различных транснациональных угроз.
НАТО обсуждает с Россией сейчас, до наступления 2014 года, дополнительные сферы, в которых мы могли бы сотрудничать с тем, чтобы помочь Афганистану стать стабильным, процветающим, и, что называется, "нормальным" государством, от которого никогда больше не исходила бы угроза безопасности региону.
Продолжит ли НАТО сокращать арсенал тактического ядерного вооружения в Европе и рассчитывает ли на встречные шаги России? Вызывает ли обеспокоенность у НАТО тактический ракетно-ядерный потенциал РФ в Европе?
Это важный вопрос для альянса. НАТО одобрила важные решения на саммите в Чикаго в прошлом году о проведении всеобъемлющего обзора нашей оборонной политики и политики сдерживания, включая политику НАТО по ядерному оружию. Союзники очень ясно выразили большую заинтересованность в сотрудничестве с Россией: сначала повысить прозрачность существующих систем ядерных вооружений, которые есть в арсенале как НАТО, так и России, а потом посмотреть в будущее и обсудить возможность сокращений тактических ядерных вооружений, признавая, что это должно быть сделано на взаимной основе. Диалог по этому вопросу находится еще на самой ранней стадии.
В НАТО создан новый специальный комитет, который координирует позицию и вырабатывает идеи по данному вопросу. Мы надеемся, что специальный рабочий форум по контролю за оружием, по вопросам разоружения и нераспространения, который действует в рамках Совета Россия-НАТО, может служить одним из механизмов для поиска общего подхода к этому вопросу. Предполагаю, что он стал бы также важной темой в двустороннем диалоге США и России с учетом того, что ядерное оружие НАТО — это преимущественно принадлежащее США ядерное оружие. Но НАТО занимает согласованную позицию по этому вопросу и стремится к сотрудничеству с Россией по нему. Ни у кого не вызывает озабоченности стабильность ситуации в настоящий момент, но мы полагаем, что можем достичь еще большей стабильности через транспарентность и взаимные сокращения по сравнению с нынешними уровнями.
