Я пока не готов уходить на пенсию

Верховный представитель ЕС по общей внешней политике и политике безопасности Хавьер Солана, в скором времени покидающий свой пост, рассказал о том, что ждать от предстоящего в Стокгольме саммита Россия - ЕС

Москва. 17 ноября. INTERFAX.RU - Верховный представитель ЕС по общей внешней политике и политике безопасности Хавьер Солана на днях покинет свой пост, передав полномочия преемнику в связи со вступлением в силу 1 декабря Лиссабонского договора. О том, как после 1 декабря будут складываться отношения между Москвой и Брюсселем, как скоро может быть заключен новый базовый договор Россия-ЕС и что ждать от предстоящего в Стокгольме саммита РФ-ЕС, Х.Солана говорит в интервью корреспонденту "Интерфакса" в Брюсселе Александру Минееву.

- Теперь уже скоро вступит в силу Лиссабонский договор. В чем решающее значение этого документа? Если его преимущества очевидны, то почему такой долгий и трудный процесс ратификации?

- Европейский союз двадцати семи стран не может работать так же, как он работал в составе пятнадцати. Столько нас было всего пять лет назад. С 1 декабря Лиссабонский договор позволит Евросоюзу функционировать более эффективно и слаженно. Действительно, были некоторые препятствия в процессе ратификации. Принимать решение 27 государствам-членам - непростое дело, и как раз Лиссабонский договор сделает этот процесс совершеннее. Я очень рад, что договор ратифицирован. Это очень важный момент для ЕС.

- Если оглянуться на последние десять лет, каких полномочий, каких возможностей Вам не хватало как Верховному представителю, и какие новые рычаги даст Вашему преемнику Лиссабонский договор?

- Прежде всего хочу сказать, что очень горжусь тем, чего удалось достигнуть Европейскому союзу за последнее десятилетие на международной сцене. В этом году мы отмечаем десятую годовщину Европейской политики безопасности и обороны (ESDP). За это время мы развернули 23 миссии или операции ЕС в Европе, на Ближнем Востоке, в Африке и Азии, чтобы помочь разрешить сложные кризисы, содействовать стабилизации в зонах напряженности.

По Лиссабонскому договору, Верховный представитель получит в свое распоряжение рычаги и механизмы, которые до сих пор находятся в руках разных центров власти в ЕС. Моему преемнику будет значительно легче использовать весь арсенал средств Евросоюза в зависимости от ситуации. Следующий Верховный представитель будет опираться на Службу внешних действий, которую мы сейчас создаем. Она займет место в ряду крупнейших дипломатических служб мира. Я убежден, что с таким новым набором средств Евросоюз сможет лучше взаимодействовать с партнерами на международной сцене, обеспечивать вместе с ними более стабильный, процветающий и безопасный мир.

- Вы участвуете в саммите ЕС-Россия в Стокгольме 18 ноября. Что нового дает ратификация Лиссабонского договора для развития связей ЕС-Россия? Какие препятствия или барьеры могут быть преодолены благодаря этом договору?

- Я уже сказал, что вступление в силу Лиссабонского договора усилит слаженность внешнеполитических действий ЕС. Кроме изменения полномочий Верховного представителя, появится Председатель Европейского Совета на "полной ставке" вместо нынешней системы, когда Совет возглавляет лидер председательствующей в ЕС страны и меняется каждый полгода в порядке ротации. Это новшество усилит преемственность. Даст ли оно свежий импульс отношениям ЕС-Россия, будет зависеть от политической воли обеих сторон двигать наши отношения вперед. Позвольте в любом случае поблагодарить Россию за то, что она с самого начала очень положительно относилась к Лиссабонскому договору. Как стратегический партнер ЕС, она, без сомнения, будет одной из тех, кто выиграет от нововведений. Я рад, что все эти перемены совпали с явным улучшением атмосферы наших отношений, которое, я считаю, стало результатом очень прагматичного, делового подхода с обеих сторон, а также со стороны других заинтересованных сторон.

- В какой стадии находится процесс переговоров по новому соглашению ЕС-Россия? Какие узлы переговорщикам удалось развязать, а какие оказались покрепче? Если представить всю дистанцию в сто километров, то до какой точки мы дошли?

- У нас было шесть раундов переговоров, и седьмой состоится до конца года. В результате нам удалось хорошо уяснить позиции и ожидания друг друга. Россия - это один из наших главных партнеров на международной арене, и у нас сложились глубокие, многогранные и далекоидущие отношения. Поскольку новое соглашение должно охватить все их аспекты - от торговли и энергетики до внешней политики, от визового режима и борьбы против терроризма до образования и культуры - то надо быть реалистами и признать, что на переговоры требуется время.

Пока продвижение идет с неодинаковой скоростью в рабочих группах, занятых разными аспектами отношений в зависимости от сложности темы, поэтому мне трудно сказать, до какого из ста километров мы дошли. Я бы сказал, что проблема не в дистанции, а в скорости. Конечно, мы быстрее продвинулись по культуре и образованию, чем, скажем, по энергетике и торговле. Но у нас есть общее ощущение важности этих переговоров для наших отношений и есть общая политическая воля идти к финишу 100-километровой дистанции как можно быстрее.

- Может ли Лиссабонский договор открыть новые перспективы общей энергетической политики ЕС, и что должна изменить эта политика в отношениях с Россией в области энергетики?

- Лиссабонский договор закладывает новую правовую основу для сотрудничества в области энергетики, но процедура принятия решений остается прежней. По Лиссабонскому договору, энергетическая политика ЕС будет призвана, в духе солидарности между членами союза, гарантировать функционирование рынка энергоносителей, надежность их поставок в союз, повышать энергоэффективность и поощрять энергосбережение, способствовать внедрению новых и возобновляемых источников энергии, строить соединения между энергетическими сетями внутри ЕС.

Россия есть и будет ключевым энергетическим партнером ЕС. Дела в этом смысле идут хорошо, но нужно восстановить доверие в наших отношениях в сфере энергетики после январского кризиса прошлого года. На наш взгляд, сотрудничество должно быть основано на принципах открытого рынка, прозрачной правоприменительной практике, стабильном и предсказуемом деловом климате. Более того, новое соглашение ЕС-Россия должно содержать юридически обязывающие положения, основанные на взаимозависимости. Мы надеемся, что Россия продолжит работу в Договоре Энергетической хартии (ДЭХ), потому что он создает наилучшие рамки регулирования энергетики в Европе и большинство европейских стран ратифицировали его. Мы надеемся, что продолжим работу на этой основе, и верим, что принципы ДЭХ будут закреплены в новом соглашении.

- Как, по Вашему мнению, должна выглядеть новая архитектура европейской безопасности? Что нужно изменить, и какую роль могли бы сыграть Россия, ЕС и НАТО в этом новом сценарии?

- Мы приветствуем предложения президента Медведева и честные, откровенные дебаты с Россией по европейской безопасности. Если один из ключевых игроков в Европе не чувствует себя комфортно в нынешнем положении, то это, конечно, должно заботить нас всех. Мы рассматриваем ОБСЕ как главный форум для такого разговора, особенно в рамках процесса Корфу. Дискуссии на других площадках тоже полезны, и я ожидаю, что мы вернемся к этой теме на саммите в Стокгольме.

Мы исходили из того, что существующая в Европе архитектура безопасности в основе своей здоровая. У нас есть хорошие институты, которые мы долго выстраивали. Они нам хорошо послужили и внесли важный вклад в мир, стабильность и безопасность в нашей части мира. Это не значит, что уже нечего улучшать. Но мы должны сосредоточить силы на повышении эффективности существующих институтов, на том, чтобы уважались и выполнялись принципы и обязательства, под которыми мы уже подписались. Поэтому "новая европейская архитектура безопасности" должна строиться из того, что мы уже имеем и что мы можем улучшить.

- Какие уроки Вы извлекли из прошлогодней войны в Грузии и как оцениваете результаты десяти лет политики Запада в Косово? Можем ли мы найти общую платформу решения региональных конфликтов в Европе, включая постсоветское пространство?

- Верно, что Косово и Балканы в целом стали большим вызовом для международного сообщества, особенно Европы, в 1990-е годы. Сейчас, спустя много лет интенсивных усилий ЕС и его международных партнеров, включая Россию, положение в регионе значительно лучше. Самые большие проблемы там сейчас в экономике и в том, как быстрее прийти к вступлению в ЕС.

Из этого опыта мы извлекли урок, что разрешение конфликта - долговременная задача, которая требует преданности делу, терпения и веры. Но мы также убедились, что успех возможен. В ответ на балканские события ЕС создал целый ряд конкретных инструментов воздействия, в том числе в рамках Европейской политики безопасности и обороны. Мы теперь можем применять их в урегулировании конфликтов в других местах. Миссия наблюдателей ЕС в Грузии - хороший тому пример. Первая такая миссия была развернута на Балканах в 1992 году.

Особый урок прошлогоднего конфликта в Грузии - это важность незамедлительной реакции, до того как ситуация ухудшится. Когда конфликт вспыхнул в августе 2008 года, ЕС выступил посредником в прекращении огня и сумел направить в Грузию миссию гражданских наблюдателей менее чем через две недели. Наше твердое участие и конструктивное посредничество ЕС свидетельствуют о явной эволюции его роли как уважаемого и надежного партнера в деле мира и стабильности.

- Если можно, личный вопрос: что Вы собираетесь делать после того как уступите место преемнику?

- Через день-два главы государств и правительств стран ЕС назначат моего преемника. До того момента я не хочу говорить больше, но можете быть уверены, что я буду по-прежнему активно участвовать во всех делах, которыми занимался до сих пор. Я еще не готов уходить на пенсию!

Интервью будет опубликовано также 18 ноября в "Новой газете".