"У нас акционеры не хотят расставаться с акциями"

Гендиректор крупнейшей в России буровой компании Eurasia Drilling Company Александр Джапаридзе рассказал "Интерфаксу" о ситуации на рынке буровых услуг и планах работы

Москва. 29 августа. INTERFAX.RU - Генеральный директор и председатель совета директоров Eurasia Drilling company Александр Джапаридзе рассказал в интервью Агентству нефтяной информации (АНИ) о ситуации на рынке буровых услуг и планах компании по работе в Западной Сибири и на шельфе Каспия.

— Какова текущая ситуация на рынке буровых услуг? Сохраняется ли ощущение кризиса, которое появилось после 2008 года? Насколько сложна конкуренция с иностранными компаниями?

— У нас в компании было снижение. Думаю, что и у многих в 2009 году было сокращение работ после кризиса. Потом ситуация восстановилась. Сейчас идет уверенный рост. Со стороны иностранных компаний мы не ощущаем конкуренции. По ряду причин у них нет серьезного присутствия на российском рынке. Мы себя комфортно чувствуем.

— Какова будет стратегия EDC на ближайшую перспективу? Планируется ли увеличить долю на рынке по сравнению с нынешними 30%?

— Наша доля на рынке бурения в России составляет около 30%, но если делать оценку, не учитывая внутренние буровые подразделения нефтяных компаний, то наша доля рынка несколько выше. Например, внутреннее буровое подразделение "Сургутнефтегаз", одна из крупнейших буровых компаний, но в основном они бурят на себя, и мы с ними не конкурируем за объемы наших текущих заказчиков. У нас в компании очень хорошие финансовые показатели. Но увеличивать просто нашу долю рынка с точки зрения количества пробуренных метров нам неинтересно. Если это количество пробуренных метров будет расти одновременно с ростом или, как минимум, поддержанием на текущем уровне наших финансовых показателей, например, таких как маржа EBITDA, тогда мы будем увеличивать долю, а если это приведет к снижению прибыли, то это неинтересно ни нам, ни нашим инвесторам, ни нашим акционерам.

— Планируется ли повторное размещение акций, если да , то когда, где, сколько?

— SPO можно проводить в двух целях. Первое — привлечь деньги для компании. У компании деньги есть. А SPO это средство привлечения денег, когда нет возможности взять кредит. Поэтому с этой точки зрения нам это неинтересно. У нас есть хорошие возможности финансирования наших проектов. Второй вариант для SPO — это когда акционеры хотят продать свои акции. У нас акционеры не хотят расставаться с акциями.

— Собираетесь ли вы увеличивать долю в компании?

— Нет, у меня достаточно акций.

— Планируется ли снова проводить обратный выкуп акций, если да, то когда и сколько?

— Мы проводили выкуп акций планомерно, потому что у нас существует программа для топ-менеджеров: они могут получить свои бонусы в виде акций. Эта программа мотивирует менеджмент участвовать в развитии компании. Их бонусы зависят от того, какие достижения у компании. Причем это не просто количество пробуренных метров, а конкретная прибыль на акцию. Если они достигают этого, то у них есть серьезный компенсационный пакет. Менеджер может получить бонус либо деньгами, либо акциями компании. До 60% этих сумм менеджеры предпочитают получать акциями. Поэтому мы акции постоянно покупаем на рынке, чтобы не выпускать новые. На эту программу идут доли процентов от общего объема акций. Кроме того, мы выкупаем акции, если они падают в цене. На сегодняшний день такой ситуации нет. Но в 2008-2009 годах такая ситуация была и мы выкупили большой пакет акций, а потом опять его продали. Разницу между ценой приобретения и размещения акций мы выплатили в виде специальных дивидендов.

— Расскажите, зачем было продавать, а потом выкупать у Hadar Fund акции Eurasia Drilling, сколько сейчас у фонда?

— Это все происходило с моими акциями. Я перевел свои акции в фонд. Мы с партнерами создали фонд нефтяных инвестиций и для того, чтобы иметь возможность привлечь деньги в этот фонд, мы внесли, кто денежные средства, я внес пакет акций EDC. Мы надеялись, что этот фонд заработает. Он поработал, но не очень успешно. Поэтому я решил, что держать акции в фонде более не является целесообразным. Поэтому я перевел свой пакет обратно. Фонд сейчас не работает. Там остается минимум акций, чтобы оплатить те затраты, которые были связаны с организационными издержками.

— На текущий момент доля "ЛУКОЙЛа" в портфеле заказов компании составляет 57%. Будет ли "ЛУКОЙЛ" основным партнером компании или диверсификация будет продолжена, планируется ли снизить долю лукойловских контрактов в портфеле заказов за счет появления новых контрагентов?

— Мы бурим и для других компаний. У нас достаточно большая доля — по нашим оценкам, мы выполняем около 35% от общих объемов "Роснефти", включая ТНК-ВР. Для "Газпром нефти" мы выполняем около 25% от их объемов бурения. Но "ЛУКОЙЛ" наш самый крупный заказчик - мы были до 2005 года внутренней структурой "ЛУКОЙЛа". У нас там есть созданная инфраструктура. Поэтому искусственно уменьшать долю "ЛУКОЙЛа" мы не будем. Мы достаточно диверсифицированы, на мой взгляд, потому что когда мы начинали и вышли на рынок, доля "ЛУКОЙЛа" у нас была 85%, если не больше. Для инвесторов это было большим риском, на который мы должны были обратить внимание в первую очередь, то есть снизить долю "ЛУКОЙЛа". Нам это удалось. Мы снизили свою зависимость от "ЛУКОЙЛа". При этом мы остаемся их крупнейшим подрядчиком. Долговременное плодотворное сотрудничество, нормальное взаимодействие между нефтяной и сервисной компаниями. В западных компаниях бывает, что доля одного подрядчика по тем или иным видам услуг превышает 50-60%. В этом ничего плохого нет. При условии, что все достаточно прозрачно. А наш рынок услуг настолько прозрачен, что никаких неожиданностей от нас "ЛУКОЙЛ" не ждет, мы от "ЛУКОЙЛа" тоже.

— Планирует ли Eurasia Drilling работать на месторождениях "ЛУКОЙЛа" с трудноизвлекаемой нефтью?

— Да, мы планируем. У нас есть соглашение с "ЛУКОЙЛом", по которому мы совместно рассматриваем возможность выхода на эти проекты. Но они пока носят скорее исследовательский характер. Для того, чтобы начать промышленную разработку трудноизвлекаемой нефти, прежде всего, необходимо новое налогообложение, так как нефтеотдача от этих пластов при более высоких затратах на проведение работ за счет применения более совершенных дорогих технологий, будет ниже, чем при добыче обычной нефти.

— Какая специфика буровых для таких месторождений?

— Специфика одна — такая установка должна обладать большей грузоподъемностью, потому что трудноизвлекаемая нефть она, как правило, добывается из горизонтальных скважин с большим горизонтальным протяжением. Поэтому мы в своих инвестиционных планах предусматриваем, что через пару лет такая возможность может открыться, и мы упор делаем сейчас на покупку более тяжелых установок, с большей грузоподъемностью. Работы планируется проводить на месторождениях Западной Сибири. Мы сейчас работаем не только с "ЛУКОЙЛом", работаем и с "Роснефтью" — нас приглашали на участие в переговорах: у них есть совместный проект с ExxonMobil. Речь идет о Баженовской свите и Ачимовских отложениях.

— Как будет дальше развиваться сегмент строительства буровых платформ, сколько планируется построить новых платформ? Куда пойдет платформа "Меркурий", строительство которой будет завершено в 2014 году?

— Пока мы заказали две новые самоподъемные плавучие буровые установки — "Нептун" и "Меркурий". По техническим параметрам "Меркурий" будет таким же, как "Нептун". Мы всегда ориентируемся на то, сколько необходимо буровых установок, чтобы не потерять нашу долю рынка. Сейчас с учетом буровых "Нептун" и "Меркурий" мы будем занимать где-то 50%-60% на рынке буровых работ на Каспии. Это с учетом только самоподъемных установок. Если рынок будет расти, будем строить больше.

Помимо российского, мы работаем и в туркменском и в казахстанском секторах Каспийского Моря. В азербайджанском не работаем, но есть у нас определенные мысли. Недавно в Баку мы проводили совет директоров, куда приглашали наших бакинских коллег, рассказывали о компании, наших достижениях. Они заинтересовались и пригласили нас приехать в ближайшее время и обсудить с ними возможность нашего участия в морском бурении в Азербайджане. У них сейчас работает совместное предприятие — Caspian Drilling Company — СП ГНКАР и иностранных компаний.