Спецпредставитель президента РФ по Сирии: альтернативы работе сирийского конституционного комитета в Женеве нет

Александр Лаврентьев рассказал об итогах встречи в "астанинском формате" и о ситуации в Сирии

Москва. 24 декабря. INTERFAX.RU - В столице Казахстана 22 декабря завершился очередной, 17-й раунд переговоров по Сирии в так называемом астанинском формате. Эти встречи проходят с 2017 года, странами-гарантами процесса выступают Россия, Иран и Турция. В интервью "Интерфаксу" глава российской делегации, специальный представитель президента РФ по Сирии Александр Лаврентьев рассказал о ситуации в Сирии и аспектах урегулирования конфликта в этой стране.

- Александр Львович, завершились двухдневные переговоры в Нур-Султане, главная новость - договоренность о проведении саммита стран-гарантов. Когда он может состояться и от чего будет зависеть его проведение?

- Мы исходим из необходимости подготовки саммита, как наши иранские коллеги подчеркивают, это приоритет, мы согласны. Были разговоры Владимира Владимировича Путина и с Раиси, президентом Ирана, и с президентом Турции Эрдоганом. Все согласны, готовность подтверждена. Когда это будет? В зависимости от ковидных ограничений. Скорее всего, мы рассчитываем, что это будет в первой половине 2022 года. Перед ним мы собираемся провести встречу министров иностранных дел. Где это будет? Пока идет согласование между Тегераном и Анкарой, они приглашают к себе провести министерскую встречу, потом саммит, а после саммита те решения, которые будут приняты и те пути дальнейшего сопряжения усилий в "астанинском формате", будут даны нам в виде указаний и мы уже соберемся в "астанинском формате" в Нур-Султане, где обсудим реализацию установок, которые мы получим.

- Есть мнение о том, что Сирия становится пристанищем для террористов, не намерена ли Россия активизировать работу своих военных в Сирии?

- Я бы не сказал, что Сирия становится прибежищем для террористов и их количество растет. Нет, количество очень здорово снизилось, очень много боевиков было уничтожено, эти цифры приводились по линии нашего министерства обороны, это сделала и сирийская армия, и при нашей поддержке, в том числе воздушной. Но тем не менее, конечно, боевики остаются. Война закончилась, да, но количество боевиков остается достаточно большим, прежде всего, в Идлибе. Мы видим, что наши турецкие партнеры работают вроде бы над тем, чтобы разделить ту же группировку Хайат Тахрир аш-Шам и вычленить из них нерадикальные элементы, но мы видим, что эта работа дает очень большую пробуксовку, потому что по-прежнему этих группировок очень много, 90 процентов территории практически находится под радикалами. Наши турецкие коллеги не имеют порой воздействия на происходящие там события. Это, кстати, касается и предоставления гуманитарной помощи. Они не могут воздействовать на боевиков, получить их согласие на доступ мирного населения к гуманитарной помощи.

Мы говорим о том, что сейчас фиксируем активизацию террористической деятельности. Это не открытый бой, столкновение, удалось понизить уровень (конфликтов - ИФ) за счет работы "астанинского формата". Например, провокаций на линии соприкосновения и в Идлибской зоне деэскалации за прошедшие шесть месяцев стало меньше, но общая тенденция есть к тому, что "спящие" ячейки ИГИЛ (организация запрещена в РФ - ИФ) перешли к тактике проведения террористических актов против представителей силовых структур, властей и против примирившихся боевиков. В последнее время большое количество гибнет именно со стороны примирившихся боевиков, тех, кто урегулировал свой статус. Радикалы не могут этого простить и допустить, чтобы эти процессы набирали обороты, а они набирают. Нам удалось на юге запустить очередную кампанию по примирению, около 12 тысяч человек урегулировали свой статус.

- Есть ли планы у РФ увеличить число своих военных в Сирии?

- У нас нет в Сирии такого боевого воинского контингента, который бы участвовал в боевых действиях. Да, мы оказываем поддержку с воздуха, у нас там есть военно-воздушная база, а так в основном это советническая помощь, плюс проведение миротворческих операций, патрулирование, которое осуществляется силами военной полиции, она достаточно востребована в Сирии. Пока этого достаточно. Если вдруг будет необходимо и к нам обратятся, к министерству обороны, я думаю, что тогда министерство обороны примет соответствующее решение, если потребуется увеличение, допустим, контингента той же военной полиции в каких-то других регионах. Но я вам скажу, что по крайней мере на юге то, что делает военная полиция и на севере, в ходе патрулирования это заслуживает всяческих похвал.

- Работа сирийского Конституционного комитета в Женеве будет продолжена?

- Нет никакой альтернативы работе конституционного комитета в дальнейшем, это единственный путь. И не потому, что это, как нам все говорят, наше детище. Мы прилагаем усилия, но нельзя все время, из сессии в сессию винить во всем сирийскую правительственную делегацию, все ответственны за это дело. Уровень взаимного недоверия по-прежнему очень высок, но это не должно мешать продвигать конституционный комитет. Он будет продолжен.

Мы очень надеемся, что не только очередная сессия пройдет до конца января, но будет заложена хорошая основа на регулярной основе (продолжать работу - ИФ). Надо поставить работу конституционного комитета, чтобы она вошла в нормальный рабочий ритм. Пусть они собираются каждый месяц и каждый месяц обсуждают между собой, договариваются. А то все смотрят на каждое заседание конституционного комитета и ожидают от них прорывов, но этого не должно быть, может поэтому и поведение сторон такое, как одной, так и другой стороны, никто не хочет уступать. Нужна спокойная, может быть даже в закрытом формате работа, но постоянная. Мы за это. Дамаск к этому готов, мы говорили с президентом Сирии, он готов к этому.