Москва. 6 февраля. INTERFAX.RU - Посол России в Кабуле Андрей Аветисян в рамках серии интервью к предстоящему 10 февраля Дню дипломатического работника рассказал в интервью специальному корреспонденту агентства Андрею Барановскому о том, как обстоит ситуация с безопасностью в Афганистане, что Россия будет делать для обеспечения своей безопасности после вывода иностранных войск из этой страны в конце текущего года, а также о перспективах двустороннего российско-афганского сотрудничества.
— Андрей Левонович, свой профессиональный праздник вы будете отмечать далеко не в самой спокойной стране. Мой первый вопрос как раз касается ситуации с безопасностью в Афганистане. В какую сторону она изменилась за прошедший год??
— К сожалению, приходится констатировать, что за последний год ситуация с безопасностью не только не улучшилась, но и имеет устойчивую тенденцию к дальнейшему обострению.
В частности, ситуация на севере Афганистана, который всегда считался относительно спокойным регионом, стала ничуть не лучше, чем на остальной территории. Можно заметить продолжение изменения характера боевых действий в Афганистане от прямых боестолкновений к более активному использованию терактов, самодельных взрывных устройств, нападениям на объекты афганских полицейских, военных, государственных служащих.
В общем ситуация такова, что сообщения о терактах и нападениях приходят ежедневно.
— Как вы считаете, свидетельствует ли это о том, что попытки Запада серьезно улучшить боевую подготовку и оснащение афганских сил безопасности провалились, ведь очевидно, что афганцы сами не справляются с ситуацией?
— Надо сказать, что за последние 12 лет, конечно, боевая подготовка и оснащение афганской армии и полиции улучшились несравненно. Но усилия по дальнейшему их укреплению необходимо продолжать. И, видимо, одного 2014 года, который остается до вывода иностранных войск из Афганистана, на это не хватит.
— Все же почему, на ваш взгляд, ситуация с безопасностью в Афганистане ухудшается? Талибы готовятся к возвращению к власти в стране или что?
— Тут много факторов: и активизация действий талибов и других антиправительственных группировок, и факт продолжающегося вывода из Афганистана иностранных войск, и то, как я уже говорил, что афганская полиция и армия требуют дальнейшего укрепления и оснащения. Все это вместе пока не позволяет достичь стабильности.
— Недавно в Афганистане произошел очередной теракт, в результате которого на этот раз погиб российский гражданин Вадим Назаров. Какие-то дополнительные меры по обеспечению безопасности российских дипломатов и других граждан предпринимались после этого теракта?
— Мы все глубоко скорбим в связи с гибелью нашего товарища Вадима Назарова. Для меня и для многих сотрудников российского посольства он был близким другом. Это был замечательный человек, профессионал своего дела, знаток Афганистана. И мы в посольстве продолжаем получать соболезнования в связи с его гибелью от наших коллег в Афганистане и многих других странах. Этот теракт, конечно, потряс всех здесь.
Необходимые меры по обеспечению безопасности посольства и сотрудников посольства предпринимались и будут предприниматься. Естественно, мы учитываем развитие событий, изменение обстановки, подобные теракты, которые случаются по-прежнему в Кабуле.
Что касается других российских граждан, которые не являются сотрудниками посольства и российских загранучреждений, то их мы призываем прежде всего, приезжая в страну, вставать на консульский учет и держать регулярную связь с консульским отделом посольства, чтобы при необходимости мы могли оказать им все необходимое содействие, защитить их от возможных неприятностей.
— Но в целом, если говорить о наших дипломатах и членах их семей, существуют ли какие-то ограничения, например, на выход за территорию посольства или на поездки в какие-то районы Кабула?
— Само собой, такие ограничения есть, и они достаточно жесткие. Без этого не обойтись. Здесь мы живем, можно сказать, в условиях ограниченной свободы. Но на территории посольства мы все меры для обеспечения его безопасности и безопасности всех, кто здесь живет и работает, предпринимаем.
— То есть можно сказать, что вы удовлетворены тем, как афганские власти обеспечивают безопасность посольства?
— Речь идет не только о том, что делает афганская сторона. Прежде всего мы и сами предпринимаем необходимые усилия, ну и, естественно, взаимодействуем с афганскими правоохранительными органами в плане наблюдения за обстановкой, в плане внешней охраны посольства. Так что все, что необходимо, все делается.
— Как известно, к концу этого года США и другие страны международной коалиции планируют вывести свои войска из Афганистана. Россия всегда настаивала на том, что прежде, чем это произойдет, международная коалиция должна отчитаться перед СБ ООН за выполнение выданного ей мандата на действия в Афганистане. Есть ли у российской стороны информация о том, готова ли коалиция пойти на этот шаг?
— Да, мы ожидаем и считаем себя вправе ожидать отчета в Совете Безопасности ООН от МССБ, которые от СБ ООН получили мандат на проведение операции в Афганистане. Если МССБ, НАТО считают, что этот мандат выполнен, то вполне естественно, на наш взгляд, доложить СБ об этом. И я полагаю, что в каком-то виде это будет сделано.
— То есть какие-то сигналы, заявления о том, что они готовы отчитаться в СБ ООН, уже поступают, какие-то основания для таких ожиданий есть?
— Для меня это само собой разумеется. Если коалиция во главе с НАТО получила мандат на выполнение какой-то операции, то о ее завершении надо отчитаться. Вы правильно заметили, что это принципиальная позиция России, и мы продолжаем ее придерживаться.
— Как российская сторона планирует действовать на афганском направлении для обеспечения собственной и региональной безопасности после того, как МССБ будут выведены из Афганистана?
— Естественно, у нас есть планы, и мы их регулярно сверяем с обстановкой и обновляем. Это не только наши национальные планы, но и планы взаимодействия с союзниками, партнерами как внутри, так и за пределами региона.
В региональном контексте мы не будем ослаблять свои усилия по укреплению коллективной безопасности с нашими союзниками по ОДКБ. Будем стараться еще теснее взаимодействовать с партнерами по ШОС.
Ну а в более широком международном контексте центральная координирующая роль должна принадлежать ООН, так что Россия будет продолжать активно следить за развитием событий в Афганистане и предпринимать все необходимые усилия на двусторонних и многосторонних уровнях, чтобы обеспечить не только свою безопасность, но и безопасность всего региона, что взаимосвязано.
— Может быть, вы могли бы перечислить какие-то конкретные шаги, которые Россия будет предпринимать на этом направлении?
— В рамках ОДКБ мы будем продолжать меры по укреплению наших общих внешних границ. Мы будем оказывать содействие Афганистану в укреплении силовых структур страны. Все наши действия по развитию отношений с Афганистаном, в принципе, имеют целью обеспечение безопасности. В частности, экономическое сотрудничество, которое будет способствовать стабилизации обстановки в этой стране, а значит, стабилизации ситуации в регионе.
— Я понимаю, что вопрос, может быть, непрофильный для вас, но вы упомянули, что в рамках ОДКБ мы с нашими партнерами будем работать над укреплением общих границ. Это может предполагать, например, отправку наших пограничников на границу Таджикистана и Афганистана?
— Я думаю, что если мы говорим о том, какие меры должны предприниматься в рамках ОДКБ, то все страны-участницы должны будут совместно решать, что надо делать в конкретном случае. Совместные планы у нас есть, а как их реализовывать, будут решать главы государств ОДКБ.
— Вы сейчас еще упомянули содействие укреплению афганских силовых структур. Предполагается ли расширять военно-техническое сотрудничество с Афганистаном? В свое время мы им поставили крупную партию стрелкового оружия. Планируется ли новые поставки подобного или тяжелого вооружения?
— Во-первых, мы неоднократно поставляли партии стрелкового оружия Афганистану, и заявки на продолжение такого содействия от афганской стороны у нас имеются. В принципе, Россия готова к дальнейшему развитию сотрудничества во всех областях, включая укрепление и оснащение афганских национальных сил безопасности.
Единственное, чего Россия не будет делать ни при каких обстоятельствах, так это направлять в Афганистан своих военнослужащих. Все остальное возможно.
— Есть уже какие-то конкретные проекты или наметки проектов сотрудничества России и Афганистана в военной сфере? Может быть, афганцы сами уже обращались с просьбами о поставках конкретных видов вооружений?
— Да, такие обращения у нас имеются и имелись раньше. Они рассматриваются соответствующими российскими ведомствами.
— А какое оружие в первую очередь интересует афганцев?
— Любое. Для Афганистана необходимо оснащение армии и полиции современной техникой, вооружением. Они обращаются не только к России, но и к своим западным партнерам в НАТО, и к своим соседям с просьбой об оказании содействия. Им нужно все. Ну а что возможно и на каких условиях — это предмет переговоров.
— Недавно появилась информация о том, что глава военного комитета НАТО Кнуд Бартельск заявил, что с 1 января 2015 года альянс приступает к осуществлению новой военной миссии в Афганистане под названием "Решительная поддержка". Как в Москве относятся к этой операции и пояснили ли в НАТО российской стороне ее основные цели и иные аспекты?
— Как следует из заявлений руководства НАТО, целями будущей миссии будут укрепление, оснащение, обучение афганских национальных сил безопасности. Как к этому относиться? Мы сами участвуем на двусторонней основе прежде всего в укреплении и оснащении афганской армии и полиции. Так что совместные усилия мирового сообщества на этом направлении Афганистану нужны и будут нужны еще какое-то время.
В этой работе мы сотрудничаем и с НАТО. В частности, мы осуществляем совместные проекты по подготовке офицеров афганской наркополиции. Мы готовим в России техников для обслуживания вертолетов российского производства, которые находятся на вооружении афганских ВВС.
Так что подготовка, укрепление, оснащение афганских национальных сил безопасности — это дело, которое надо продолжать.
— То есть в Москве не возражают против этой операции?
— Если ее целями является обеспечение возможности успешного противостояния международному терроризму, мы разделяем эти цели.
Россия, как известно, оказывала содействие МССБ в рамках выполнения мандата миссии, в частности, осуществлением транзита. Это делалось на международно-правовой основе, я имею в виду резолюции СБ ООН, поэтому мы рассчитываем, что участники будущей операции обратятся в СБ ООН с просьбой о новом мандате для осуществления своей деятельности в Афганистане. Это будет для нас основанием для продолжения сотрудничества в новой операции.
— Вы сейчас упомянули афганский транзит. В связи с этим у меня вопрос, по-прежнему ли бездействует наш транзитный центр в Ульяновске?
— Я думаю, что по мере роста объемов вывозимой из Афганистана техники, оборудования и других грузов востребованность этого маршрута станет очевидной.
— То есть пока транзит через Ульяновск по-прежнему не осуществляется?
— Мы ждем заявок и запросов на этот счет. Всегда готовы их рассматривать.
— В свое время США хотели подписать с Афганистаном двустороннее соглашение о сотрудничестве, в рамках которого там должны были остаться американские военные базы. Москва достаточно активно против этого выступала. В последнее время появилась информация о том, что это соглашение находится под угрозой срыва. Как в Москве относятся к такой перспективе?
— Во-первых, неправильно утверждать, что Москва выступала против заключения двустороннего соглашения между США и Афганистаном, потому что речь идет о соглашении между двумя суверенными государствами и это вопрос их двусторонних отношений.
Что касается причин задержки подписания этого соглашения, то, насколько мне известно, речь идет о том, что президент Карзай говорит о необходимости выполнить ряд поставленных им условий для подписания такого соглашения. Но в любом случае это вопрос двусторонних отношений между США и Афганистаном.
— Если я правильно понимаю, в рамках этого соглашения американские военные должны были остаться в Афганистане, но только в пределах своих баз. В связи с этим как вы считаете, как наличие или отсутствие этого соглашения скажется на ситуации с безопасностью в стране?
— Как мы уже говорили, Афганистану еще какое-то время, очевидно, понадобится международное содействие в укрепление его армии и полиции. Если целями иностранного военного присутствия будут такие цели, то это пойдет на пользу укреплению афганских сил безопасности.
Но в том, что касается присутствия в Афганистане иностранных военных баз, мы исходим из того, что когда международные усилия, направленные на укрепление стабильности Афганистана и его национальных сил безопасности, будут завершены, военные базы и иностранные войска из этой страны будут полностью выведены и она вернется к своему традиционному нейтральному статусу.
— В СМИ недавно появилась информация о том, что Россия и Индия работают над восстановлением завода по ремонту оружия под Кабулом. Так ли это?
— Эта информация не соответствует действительности.
— А если вообще говорить об экономических проектах в Афганистане, в которых Россия участвует как на двусторонней, так и многосторонней основе — я знаю, идет завершение восстановление домостроительного комбината, а какие еще проекты уже реализуются или в ближайшем будущем планируется реализовать?
— Прежде всего речь идет о тех проектах, которые были осуществлены в Афганистане при содействии нашей страны в разное время в разных отраслях. Перечень этих проектов согласован с афганской стороной. Это наш приоритет. Речь идет об инфраструктурных проектах, гидроэлектростанциях, сельскохозяйственных объектах. Самый крупный в этом перечне — тоннель Саланг. Мы пока что продолжаем подготовительную работу по его восстановлению и развитию. Это очень большой проект, поэтому, наверное, надо говорить о многостороннем сотрудничестве с привлечением доноров, других партнеров Афганистана, международных финансовых институтов.
Это все наши приоритеты. Я бы отдельно хотел упомянуть про строительство российского центра науки и культуры, который мы рассчитываем завершить к концу 2014 года. Это будет важный вклад в развитие двусторонних отношений.
Также можно вести речь о многосторонних проектах, главным из которых является проект CASA-1000, предусматривающий транспортировку электроэнергии из Таджикистана через Афганистан в Пакистан. Еще есть газовый проект ТАПИ по поставке газа из Туркмении через Афганистан в Пакистан и Индию. В обоих этих крупных региональных проектах Россия готова участвовать и считает, что они пойдут на благо не только экономическому развитию, но и стабильности и укреплению дружественных связей в регионе.
— Мы с вами обсуждали тему Саланга еще два года назад. Насколько я понимаю, как тогда, так и сейчас все упирается в вопрос финансирования?
— К сожалению, тема Саланга — это наша с вами традиционная тема. Отчитаться пока об особых успехах не могу. Но недавно в России находился с визитом министр общественных работ Афганистана. Это министерство отвечает за этот объект. Были проведены переговоры, афганская сторона представила несколько вариантов развития и реконструкции тоннеля. Серьезной проблемой является финансирование. Проект большой, и надо вести речь о его комплексной реализации. Это не только тоннель, его дорожное покрытие, вентиляция, освещение, но и ведущие к нему и от него так называемые галереи, это и вся другая инфраструктура, включая защиту от снежных лавин.
Так что это, я бы сказал, знаковый проект. Если нам удастся совместными усилиями с Афганистаном, другими странами и международными финансовыми институтами его реализовать, то, конечно, для развития Афганистана это будет большим делом.
— Еще я бы хотел поговорить о переговорах властей Афганистана с талибами. В какой они сейчас находятся стадии и как, по вашему мнению, на их ход могут повлиять апрельские президентские выборы в стране?
— На этот вопрос коротко не ответишь, но, в принципе, я могу сказать, что афганское правительство продолжает предпринимать усилия по установлению контактов и запуску мирного процесса в Афганистане, предусматривающего в том числе переговоры с талибами.
Но, к сожалению, надо признать, что больших успехов на этом поприще пока не достигнуто, хотя я считаю, что путь к миру и стабильности в Афганистане лежит именно через примирение всех афганцев. Но этот мирный процесс должен быть всеобъемлющим и учитывать интересы всех национальных и политических групп Афганистана, чтобы в его результате было достигнуто всеобщее согласие и мир.
Если влиятельные группы окажутся за бортом этого процесса, то неприятности могут продолжиться.
— А как вы относитесь к возможности участия в президентских выборах радикальных элементов, в том числе и из "Талибана"?
— Москва приветствует проведение свободных и демократических выборов, а конкретный выбор за афганским народом. А что касается участия как в выборах, так и в мирном процессе тех элементов и сил, которые вели борьбу с нынешним правительством, то тут есть четкие критерии, выдвинутые афганскими властями и поддержанные Россией и всем мировым сообществом. Условиями участия в мирном процессе для таких элементов и группировок должно быть прекращение вооруженной борьбы, разрыв связей с "Аль-Каидой" и другими экстремистскими группировками, признание афганской конституции. В этих условиях участие в мирном процессе могут принять все.
