Москва. 17 февраля. INTERFAX.RU - Несмотря на локальное укрепление цены золота в январе - феврале 2014 года, российские золотодобытчики вполне серьезно рассматривают возможность консервации неэффективных мощностей при падении цены ниже определенного рубежа. Для ОАО "Высочайший" (GV Gold), входящего в первую десятку золотодобывающих компаний РФ, этим уровнем является $1100 за унцию. При этом основной иркутский проект компании будет работать и при более низких уровнях цены, а финансирование одного из проектов роста — "Дражное" — продолжится. Для расширения ресурсной базы "Высочайший", подобно своему коллеге по отрасли Nordgold, рассматривает зарубежные проекты, ориентируясь на brownfield в Юго-Восточной Азии и Африке, рассказал "Интерфаксу" генеральный директор GV Gold Сергей Васильев.
— При какой цене золота возможен пересмотр финансирования инвестпроектов компании?
— Два наших основных проекта — "Угахан" и "Дражное" (Тарынский рудный узел). Мы продолжаем их строить и не намерены снижать инвестиции, по крайней мере пока золото не упадет до $1100 за унцию. При цене выше $1100 не будем жертвовать своей инвестпрограммой. С учетом ввода ГОКа на "Угахане" и 1-й очереди ГОКа на "Дражном" мы прогнозируем рост производства в 2016 году до 228 тысяч унций (с 178 тысяч унций в 2014 году), а в 2018 году — до 424 тысяч унций.
— Если цена упадет до $1100, какие проекты могут быть остановлены в первую очередь? Какие-то активы уже остановлены?
— По каждому из добывающих активов у нас разработан план, согласно которому в зависимости от цены на золото происходит выбытие определенных мощностей.
При цене ниже $1100 наш иркутский проект остается работать. Операционные затраты на "Высочайшем" (иркутский проект) — до $700 за унцию, то есть это та "подушка безопасности", которая позволит нам не только выжить, но и развиваться. Но одна из четырех фабрик Иркутского проекта — Мараканская — может быть законсервирована. Впрочем, она самая незначительная в объемах производства. При цене ниже $1100 на "Куранахе" будет решаться вопрос о консервации россыпных активов. Уже законсервировано строительство третьей драги в рамках нашего Алданского узла якутского проекта. Финансирование "Дражного" будет продолжаться и при более низких уровнях цены, но для "Угахана", где операционные затраты на уровне $800, рыночная цена $1100 является предельной.
— А какой уровень цены является пределом рентабельности для компании в целом?
— Что касается рыночной цены, если она будет ниже $900, нам всем будет легко и спокойно.
— Какая цена заложена в бюджет на текущий год?
— В бюджет заложена цена около $1250 за унцию. Сейчас за счет девальвации рублевая часть бюджета возросла, и мы идем с опережением по плановой выручке.
— Вы рассматриваете возможность хеджирования цены на золото?
— Нет. Во-первых, сейчас в условиях неопределенности на рынке золота очень сложно угадать. Бывают случаи, когда компании угадывают, как Petropavlovsk в прошлом году. Но свеж еще в памяти пример Polymetal, который в 2007 году захеджировал свою выручку по серебру и проиграл, так как цены резко пошли вверх. После этого слово "хедж" стало ругательным в нашей отрасли. Слишком велик риск: заключим хедж сейчас, а цена вернется на уровень $1400 - 1450, будет несколько обидно. Во-вторых, от колебаний плюс-минус $50 мы выиграем совсем немного.
— Мощности компании полностью загружены?
— Сейчас при производительности 5 млн тонн руды в год у нас задействовано 4 млн тонн. И этот уровень мы будем поддерживать, потому что для увлечения объемов переработки выше 4 млн тонн потребуются дополнительные энергетические мощности. Нужно будет вовлекать дизельные электростанции, что чревато удорожанием. Сейчас мы не видим в этом смысла.
— Какой объем капзатрат запланирован на 2014 год?
— Капзатраты по Иркутскому проекты на 2014 год утверждены на уровне 2,4 млрд рублей. Эта сумма включает и строительство ГОКа на "Угахане", и модернизацию на "Высочайшем", а также геологоразведочные работы, которые мы не снижаем. Сейчас запасы наших месторождений рассчитаны на производство золота до 2021 - 2022 гг. Инвестиционные затраты по Якутскому проекту оцениваются в сумму порядка 2 млрд рублей.
— Вы ведете ГРР поблизости от действующих месторождений или ищете новые объекты?
— С новыми объектами в России проблемы. Грубо говоря, в большинстве своем все, что осталось на территории России, — это мусор. И мы, и наши коллеги по отрасли неоднократно изучали картину активов и приходили к неутешительному выводу о качестве.
— Но при этом вы только в прошлом году приобрели лицензию на "Дражное"…
— "Дражное" — один-единственный на сегодняшний день объект, который был разведан в постсоветское время за бюджетные средства. Из того что было разведано в советское время, все уже давно разобрано.
— Если в России ничего интересного нет, возможно, "Высочайший" интересуется зарубежными проектами.
— Да. Мы стали смотреть на компании и активы, которые располагаются за пределами РФ — в Юго-Восточной Азии и Африке. В основном речь о компаниях-юниорах и объектах на стадии "золото в руде" — brownfield, обладающих определенным уровнем готовности запасов и потенциалом для наращивания.
— Речь о публичных компаниях, через приобретение которых "Высочайший" также может стать публичным.
— В том числе речь и о публичных. А что касается публичности, нашей компания уже на протяжении 10 лет присущи основные ее атрибуты. У нас есть аудит запасов, независимые директоры, аудит по МСФО. В целом публичность — это палка о двух концах. Например, публичной компании, часть акций которой находятся в залоге, при падении цены золота придется очень сложно. С другой стороны, непубличной компании сложно получить деньги на условиях проектного финансирования.
— Вам это удается?
— Да, мы так и строились. В 2003 году, когда "Высочайший" еще не был производящей компанией, мы привлекли через Внешторгбанк $20 млн проектного финансирования. И сейчас переговоры относительно "Дражного" ведутся на этих условиях — то есть привлекать будет компания-недропользователь, а не "Высочайший". Когда компания хорошо известна на рынке, разница — публичная она или нет — нивелируется, процентные ставки близки.
— Какой объем финансирования приходится на "Дражное" и как компания планирует финансировать строительство?
— Первая очередь ГОКа оценивается в $140 млн, $50 млн мы финансируем из собственных средств и около $90 млн будем привлекать кредитных ресурсов. Ведем переговоры с консорциумом банков. Могу сказать, что активность среди банков велика.
— Каков объем долга компании сейчас?
— Задолженность по кредитным ресурсам у нас $75 млн, и на счетах около $105 млн. То есть положительный баланс, долга фактически нет.
— Рассматриваете ли вы возможность private placement?
— Сейчас это не интересно, потому что золотодобывающие компании при текущей цене на золото оцениваются очень низко. У нас не настолько сильна потребность в привлечении средств, чтобы продавать долю при сегодняшней цене на золото. Нужен сопоставимый объект для сделки, и наилучший формат — обмен акциями. Речь может идти и о покупке, слиянии, поглощении, объединении. В этой ситуации две компании будут в равных условиях, обе недооценены, и возникает паритет.
— С кем "Высочайший" ведет подобные переговоры?
— Мы уже успели раньше пообщаться со всеми по вопросу сделок слияния и поглощения. Продолжаем наши контакты и сейчас. Все потенциальные контрагенты известны. Как говорил Ленин: "Узок круг этих революционеров".
— Возможно ли партнерство на "Дражном" с Nordgold, которая в прошлом году претендовала на это месторождение?
— У нас нет контактов с ними по этому вопросу. Этот объект под силу нам самим. Я не вижу смысла на текущей стадии делиться будущим upside с этого актива. На более ранней стадии это было возможно, но сейчас мы уже понесли затраты.
— Возможны ли по итогам 2013 года списания, по каким активам и в какую сумму их можно оценить?
— Списания могут коснуться некоторых наших поисковых лицензий, срок действия которых подходит к концу. Речь о небольших суммах, в пределах сотни миллионов рублей. Отмечу, что часть затрат по ГРР на "Угахане" нам, наоборот, удается капитализировать.
