Москва. 27 января. INTERFAX.RU - После трагедии в аэропорту "Домодедово" вначале в СМИ, а затем и даже из уст высших государственных деятелей звучит призыв обратить серьезное внимание на организацию системы безопасности в израильском аэропорту имени Бен Гуриона.
К нему не случайно обращены взоры, так как он признан самым безопасным в мире с точки зрения защиты от терроризма. Безопасность аэропорта осуществляется полицией и солдатами, а также наемными охранниками как в униформе охраны аэропорта, так и в штатском.
Недавно открывшийся терминал "3" считается самым новым и современным на Ближнем Востоке.
Немногим менее недели я смог лично убедиться в том, как работает израильская система безопасности в самом аэропорту им. Бен Гуриона, так и в аэропорту другой страны, откуда я с коллегами вылетал в Израиль.
"Летите только на один день?"
Это были первые слова работника израильской службы безопасности в афинском порту, из которого я и супружеская пара из Москвы, находясь в Греции, решили на один день слетать на экскурсию в Иерусалим. Все рейсы любой авиакомпании в Израиль по вопросам безопасности обслуживают работники именно израильской службы.
Открыв наши паспорта и взяв билеты, он обратил внимание, что мы летим в Израиль на один день. В 10:00 вылет из Афин, а в 05:00 следующего дня - из Иерусалима. С вежливой и очень дружелюбной улыбкой израильский "секьюрити" спрашивал у нас, давно ли мы знакомы друг с другом, когда пришла нам в голову идея посетить Иерусалим, через кого заказывали билеты на самолет, в какой гостинице намерены останавливаться, забронирована ли она, кто ждет нас в Иерусалиме?
Мы показали наши ваучеры на гостиницу и на экскурсию, с телефоном, именем и фамилией нашего гида, который должен был встретить нас в Иерусалиме. Потом выяснилось, что наличие ваучера на гостиницу совсем не лишний документ. Когда мы прилетели в Израиль, на пограничном пункте у нескольких наших туристов его не было, так как имелся общий ваучер. При проверке паспортов их задержали для выяснения, действительно ли они входят состав группы.
Извинившись, наш собеседник с нашими паспортами и ваучерами удалился, поинтересовавшись, не передавал ли нам кто каких-либо писем, конвертов, сумок. Увидев удивленные глаза, сказал, опять-таки улыбаясь: "Ах, да, вы же без багажа". Затем подошла женщина, тоже в форме работника охраны. С вежливой и дружелюбной улыбкой она стала разговаривать с нами и мы поняли, что "фактически" эта вроде бы ни к чему не обязывающая беседа, является перепроверкой всех сведений, о которых мы только что говорили. Чтобы не мешать другим пассажирам, нас попросили отойти в сторонку и продолжался разговор о Москве, об отдыхе в Греции, о том, были ли мы ранее в Израиле и где. Попутно, когда я сказал, что не так давно отдыхал в Эйлате со мной зашел разговор о том, как я добирался из Иерусалима в этот южный курортный город, что неожиданного увидел там. Я понял, что это была проверка, потому что тот, кто был в Эйлате, не мог не обратить внимания на одну деталь: аэропорт Эйлата расположен в самом центре города. Такого, вероятно, нет нигде в мире.
Девушка отошла, подошел еще один вежливый работник безопасности, держа в руках мой паспорт. Он показал на большое количество виз в нем и поинтересовался, кем я работаю и почему так много летаю. Узнав, что я журналист и тем более сопровождаю в зарубежных визитах главу государства и правительства, улыбнулся, заметив, что со мной "надо быть поосторожнее". Затем ненароком поинтересовался, куда последний раз я летал с президентом и премьером.
Вернулся первый работник с нашими ваучерами и сказал, что у нас хорошая гостиница и гид профессиональный. Так мы узнали, что за эти 10 минут беседы с нами (а это не мешало другим пассажирам проходить собеседование с работниками службы безопасности) состоялись телефонные звонки в гостиницу в Иерусалиме и в турагентство. Все совпало. И мы пошли к стойке оформления билетов. На все разговоры с проверкой ушло не более 10 минут. Недалеко от нас стояла молодая женщина и внимательно следила за нами – особенно внимательно, когда менялись работники безопасности и мы оставались одни. При этом мы имели возможность "наедине" обсудить все, что происходит. Именно этот момент, как я понимаю, и интересовал ее. Вероятнее всего, она была психологом.
"А почему у вас нет багажа?"
Это был первый вопрос, когда мы вошли в аэропорт Бен Гуриона на следующее утро, чтобы лететь обратно в Афины. Задала его нам по-английски миловидная девушка в униформе охраны аэропорта.
Войдя в здание терминала, мы обратили внимание, что там нет рамок металлоискателя. Людские ручьи в семь или восемь потоков направлялись сотрудницей аэропорта по разным направлениям в зависимости от того, на какой рейс билеты. Нам показали на правую очередь и, только мы встали, тут-то и подошла девушка со своим вопросом. Мы подали свои паспорта и пояснили, что были в Иерусалиме менее суток.
А по залу ходили люди в штатском - это психологи, задачей которых было определить, как ведет себя тот или иной человек, то есть, его психическое состояние. Мы попросили переводчика на русский язык. Ждать его долго не надо было, потому что он стоял в пяти метрах от нас и внимательно слушал наши реплики, которыми мы обменивались между собой, полагая, что девушка не понимает по-русски. И полились все те же вопросы: откуда прибыли, почему на один день, какие места посетили и т.д.
Обратив внимание на наше недовольное ворчание, что по несколько раз они задают один и тот же вопрос, молодой человек с повязкой на рукаве "Служба безопасности" предложил не волноваться, так как подобная система вопросов необходима в целях нашей же безопасности. "Вы же хотите чувствовать себя в безопасности?" - задал он риторический вопрос. И после нашего утвердительного ответа неожиданно спросил у супруги коллеги: "А где же ваша сумка?" Она показала на женскую сумку совсем немаленького размера и предложила ее открыть. Но предложение принято не было. Вместо этого нам показали на билетную стойку для регистрации на рейс.
Зарегистрировались. Пошли дальше, ища глазами закуток, где мы должны были ожидать посадки на свой самолет. В этом отсеке был свой буфет, неподалеку - туалет. И, понимая, что мы все время под наблюдением, войдя в туалет, каюсь, первое, что я сделал, покрутил головой в поисках глазка видеокамеры. Не нашел, но у меня до сих пор ощущение, что все время, когда я находился в аэропорту, и даже выбирая свой любимый коньяк "Метаксу" в магазинах дьюти-фри, я был абсолютно убежден, что все время нахожусь под наблюдением.
Не было рамок с металлоискателями. Правда, тот, у кого был багаж, должен был поставить его на ленту транспортера для видеоконтроля, а затем еще и открыть, и показать все содержимое чемоданов. Я понимал, что это не просто дотошность службы безопасности, это, скорее, дотошность психологов.
И еще одно наблюдение. Когда мы прилетели в Иерусалим и вышли из внутренней зоны в зал ожидания, там были только те, кто стоял с табличками, на которых написано, кого здесь ожидают. Все остальные встречающие находились за пределами зала, стоя на узком и длинном тротуаре, а вдоль тротуара выстроились такси. Никто из них никогда не зайдет в зал ожидания с предложением "подвести недорого". Поэтому в зале нет толпы. Я обратил внимание, что в аэропорту нигде никакой толпы нет, она просто рассекалась на разные потоки: что по прилету, что до отлета. И никаких толстяков в полицейской форме, вяло разговаривающих друг с другом, не обращая при этом внимания на пассажиров, тоже не было. Везде молодые, вежливые, внимательно наблюдающие за пассажирами, работники. Они понимают, что от них зависит жизнь людей. Собственно, также ведут себя и охранники в магазинах. Они следят за безопасностью, а не за тем, прихватил ли кто-то что-то втихомолку. Я убежден, что, конечно, везде есть и камеры слежения. Но, главное, на что обращаешь внимание, это на работников службы безопасности, внимательно наблюдающих за тобой опытными глазами психологов. Подготовка таких работников, вероятно, стоит дорого, но не дороже жизни.
Эпилог
После теракта в марте прошлого года в московском метро руководители спецслужб заверили главу государства под телекамеры, что они больше никогда не допустят подобных терактов. Может они и были в этом тогда убеждены, но зря забыли одно мудрое изречение: "Никогда не говори "никогда". Впрочем, сейчас, возможно, они его вспомнили, так как никаких подобных обещаний не прозвучало. По крайней мере, пока не прозвучало.
