Москва. 6 июля. INTERFAX.RU - Недавно Россию посетил помощник госсекретаря США Уильям Браунфилд, курирующий вопросы борьбы с наркотиками. В интервью обозревателю "Интерфакса" Тимуру Хурсандову он рассказал о том, какие меры СШа предпринимают для борьбы с наркопосевами в Афганистане, о возможном сотрудничестве в этой сфере и основных источниках наркоугроз.
- Г-н Браунфилд, представители России часто заявляют, что силы США в Афганистане недостаточно активно борются с посевами наркотиков. Почему сложилась такая ситуация?
- У меня нет объяснения, почему вообще высказывается такая точка зрения. Я могу привести данные за последний год. В течение этого времени кампания по искоренению наркопосевов во главе с местными губернаторами (афганских провинций - ИФ), для которой правительство Соединенных Штатов предоставляет ресурсы, привела к значительному сокращению площадей, засеиваемых опийным маком, в двух крупнейших наркопроизводящих провинциях Афганистана – Гельменде и Кандагаре. В обеих провинциях общее число посевов упало на примерно 50%, так что я бы посоветовал ознакомиться с этой статистикой тем, кто утверждает, что мы недостаточно серьезно подходим к уничтожению посевов. Естественно, сложно искоренять посевы опийного мака, если в этих районах небезопасно, если в них не всегда ощущается присутствие властей, если нет правоохранительных органов, полиции. Да, ситуация в Афганистане остается очень сложной, но думаю, мы уже достигли существенного прогресса. Такая критика была бы уместна год или два назад, а не сейчас.
- А почему Соединенные Штаты отказываются принимать участие в проводимой ОДКБ операции "Канал"?
- Боюсь, на это есть простой ответ – насколько я знаю, нас не приглашали присоединиться к механизму ОДКБ или ШОС. Мы согласны с целями операции. Мы приветствуем план ОДКБ, ее стратегию и инициативу бороться с производством наркотиков в Афганистане и их контрабандой через Среднюю Азию. Мы рады помочь, но поскольку мы не являемся членом, наблюдателем или кандидатом на вступление в организацию, у нас должны быть другие механизмы. Кстати, мы предложили, что могли бы оказывать содействие через штаб-квартиру Центральноазиатского регионального информационного координационного центра (CARICC) в Алма-Ате, в который входят пять стран региона и Россия. Мы в этой структуре являемся наблюдателем и можем оказывать содействие, а принимать участие в инициативах организаций, в которые мы не входим, сложно.
- Некоторые эксперты считают, что ША не очень заинтересованы в борьбе с наркотиками в Афганистане, потому что основная наркоугроза для Соединенных Штатов исходит из Латинской Америки, например – Колумбии, а не из Афганистана. Вы согласны с этим утверждением?
- Понятно, что основная часть незаконных наркотиков, потребляемых в Соединенных Штатах, приходит из Латинской Америки, будь то кокаин в основном из трех латиноамериканских стран – Колумбии, Перу и Боливии, или героин, большая часть которого поступает на рынок США из Мексики и незначительная доля – из Центральной Америки. Я этого не отрицаю. Но я бы также хотел процитировать президента Соединенных Штатов, который неоднократно публично заявлял, что наша цели в Афганистане, за которые мы заплатили кровью, многими жизнями большими средствами – сотнями миллиардов долларов – это демократическое общество, безопасная, стабильная и экономически процветающая страна. И этих целей невозможно достичь, пока Афганистан остается ведущим мировым поставщиком героина и опиума. Так что, безусловно, в наших национальных интересах противостоять наркоугрозе, исходящей из Афганистана. Возможно, у нас разные мотивы для того, чтобы идти решать эту проблему, но цель у нас одна. Цели Российской Федерации и правительства Соединенных Штатов в том, что касается наркотиков в Афганистане, полностью совпадают.
- Как вы думаете, способна ли Россия успешно бороться с контрабандой наркотиков из Афганистана с учетом того, что у РФ практически прозрачные границы с центральноазиатскими странами, такими как Таджикистан, Узбекистан?
- Этот вопрос сложнее. Бесспорно, когда вы снижаете уровень пограничного контроля, по сути – отменяете границу, это хорошо для торговли, коммерческой деятельности. В Европе или в других регионах, где между странами вводятся режимы свободной торговли, границы практически исчезают. И отсутствие границ открывает некоторые возможности для преступных организаций, для контрабанды наркотиков. В этой ситуации задача Российской Федерации, ее правительства и правоохранительных органов – найти механизмы, снижающие негативный эффект от упрощенного пограничного контроля между Россией и некоторыми центральноазиатскими странами, позволяющие контролировать поток наркотиков из Афганистана в РФ. Это непростая задача для правоохранительных органов, для спецслужб, для судов и судебной системы, для общественных лидеров, для системы правоприменения. Другим словами, если вы хотите убрать границу, необходимо больше контроля внутри стран на пути контрабанды наркотиков. Это сложно, но не невозможно.
- Россия планирует запретить продажу кодеиносодержащих препаратов без рецепта. По Вашему мнению, это шаг в правильном направлении? Есть ли подобные ограничения США?
- Конечно же, решать Российской Федерации и ее правительству. Я не уверен, но, по-моему, в США кодеин в его клинической форме без рецепта не продается. Иными словами, кодеин не запрещен, но отпускается только по рецептам, выписанным врачами, у которых есть лицензия на практику в Соединенных Штатах. У нас это работает, хотя, не сомневаюсь, что бывают и нарушения. Конечно, при рецептурной системе злоупотреблений меньше, потому что для массовых нарушений надо, чтобы в аферу был вовлечен врач, который рискует потерей лицензии на деятельность в Соединенных Штатах.
У каждой страны – своя система, и я не считаю, что было бы уместным высказывать свое мнение о том, как Российская Федерация контролирует, регулирует, ограничивает или разрешает продажу и использование кодеина на своей территории.
- В России также идет разговоры и целесообразности проверки подростков, молодых людей на наркотики. Как Вам такая идея?
- Опять-таки, не мне судить о том, что должна делать Российская Федерация. Соединенные Штаты, Российская Федерация и все страны мира подписали ряд международных конвенций, конвенций ООН в сфере прав человека, конвенций о гражданских и политических правах, о защите несовершеннолетних и детей. У каждого правительства есть обязательства придерживаться этих стандартов, но то, как применять внутреннее законодательство, какую проводить политику, – это суверенное право каждого государства, если оно не противоречит международным обязательствам. В США у нас в каждом из 50 штатов есть свои системы. В каждой из них по закону должны соблюдаться права несовершеннолетних и детей, и обычно до определенного возраста требуется согласие как минимум одного родителя для того, чтобы в отношении ребенка могли осуществляться какие-либо действия по правоохранительной линии. Такова наша система. Но у каждой страны есть право на свою систему, если она не нарушает глобальные международные обязательства.
