Москва. 8 октября. INTERFAX.RU - Заместитель директора Департамента по вопросам безопасности и разоружения МИД РФ Александр Дейнеко рассказал специальному корреспонденту "Интерфакса" Андрею Барановскому об итогах завершившейся в сентябре в Нью-Йорке второй Конференции по обзору выполнения Программы действий ООН по борьбе с незаконной торговлей легким и стрелковым оружием, о том, что не устроило Москву в проекте Международного договора о торговле оружием, а также о мерах, предлагаемых Россией для укрепления борьбы с незаконным оборотом оружия.
- В Нью-Йорке состоялась вторая Конференция по обзору выполнения Программы действий ООН по борьбе с незаконной торговлей легким и стрелковым оружием (ЛСО), принятой более 10 лет назад. Как в Москве оценивают ее итоги? Удалось ли за прошедшие годы продвинуться вперед в решении этой проблемы?
- Недавно в Нью-Йорке завершилась вторая Конференция по обзору выполнения Программы действий ООН по предотвращению, противодействию и искоренению незаконной торговли легким и стрелковым вооружением (ЛСО). Это – значимое событие в жизни международного общества. В ходе мероприятия государства-члены ООН обменялись мнениями и информацией о том, что было сделано на национальном, региональном, глобальном уровнях в плане выполнения задач, поставленных в Программе, наметили пути дальнейшей работы. Какие бы мнения не высказывались по ходу дискуссии, все члены мирового сообщества едины в главном - в признании актуальности Программы и необходимости ее дальнейшего выполнения всеми государствами в полном объеме.
Исходим из того, что Конференция стала успехом. Главный итог в том, что важные документы, нацеливающие международное сообщество на дальнейшие совместные усилия по борьбе с незаконной торговлей ЛСО, были приняты консенсусом. Мы рассматриваем это как подтверждение того факта, что международное сообщество способно сообща находить решение весьма сложных международных проблем.
Я здесь добавлю еще личное впечатление, которое связано с Международным договором о торговле оружием (МДТО). Ни сам договор, ни его проект на июльской конференции по МДТО консенсусом принять не удалось. Вместо этого был утвержден краткий фактологический доклад Генассамблее ООН. Проект договора приложен к отчету конференции как документ ее председателя, составленный под его ответственность в личном качестве.
- Не могли бы Вы вкратце охарактеризовать итоговые документы, принятые на Конференции по ЛСО?
Итоговый документ можно разделить на четыре части. Во-первых, это Декларация, которая была принята участниками Конференции.
Второй документ – это дальнейшие шаги по выполнению Программы. Данный документ отражает тот минимальный баланс интересов, по которым участники Конференции смогли придти к компромиссу. Мы рассматриваем этот документ как неплохую основу для дальнейшей совместной работы.
Естественно, нас в нем также не все устраивает. Мы, например, хотели бы, чтобы больше внимания было уделено конкретным шагам по предотвращению незаконной торговли.
Третий документ – это план действий, то есть, какие мероприятия будут проводиться в период между этой и следующей конференцией.
И последнее, есть еще один документ. Это – отдельный документ, но он принят в рамках процесса выполнения Программы. Кратко он называется Международный документ по отслеживанию (полное название: Международный документ, позволяющий государствам своевременно и надежно выявлять и отслеживать незаконные стрелковое оружие и легкие вооружения). Одна из частей итогового документа как раз посвящена тому, как лучше нам вместе выполнять и этот документ.
- На Ваш взгляд, этой Программы и проводимых в рамках ее выполнения конференций достаточно для борьбы с незаконной торговлей ЛСО, или же нужны какие-то дополнительные механизмы?
- Программа носит всеобъемлющий характер и охватывает все основные аспекты противодействия незаконной торговле оружием. По своему характеру она является необходимым, но, по мнению многих государств, уже недостаточным условием эффективного противодействия незаконной торговле ЛСО.
А по мнению России?
- По мнению России также. Есть весьма важные аспекты, которые следовало бы конкретизировать или усовершенствовать, но мы не ведем речь о вскрытии самого текста Программы. Это – очень деликатный момент, поскольку принятие Программы далось нелегко, и она отражает весьма хрупкий баланс интересов. Исходим из того, что дополнения, уточнения, развитие положений может оформляться приложениями или протоколами к ней.
В конкретном плане Россия предлагает комплекс шагов, которые существенно повысили бы эффективность совместных действий международного сообщества. Ключевой момент - укрепление контроля государств за оборотом ЛСО, прежде всего там, где существуют повышенные риски его утечки на "черные рынки". Например, договориться о полном запрете на передачу ЛСО негосударственным субъектам. Негосударственными субъектами в нашем понимании являются, прежде всего, террористы, экстремисты и так далее, то есть те, кто использует оружие в преступных целях. С аналогичных позиций выступают страны Движения неприсоединения, африканские государства. Но, казалось бы, при всей очевидности такого предложения, его удалось продвинуть лишь частично.
Кстати, та же самая проблема возникла и в контексте МДТО. Когда мы дали для включения в текст конкретную формулировку о том, что обычные вооружения должны поставляться только государствам или уполномоченным ими структурам, никто не возражал. Возражений и быть не может. Но предложение принято не было.
- Что еще не устроило Россию в проекте Договора о торговле оружием?
Основная содержательная часть в нем посвящена вопросу оценки рисков последующего применения оружия, то есть сфере, которая не имеет прямого отношения к предмету договора - торговле вооружениями.
Он никак не затрагивает и другую проблему, чтобы оружие в те же самые плохие руки не попадало по другим каналам, через лазейки в легальной торговле и через нелегальную торговлю. Там есть ссылка на необходимость создания систем по контролю над оружием, но их элементы не прописаны. Имею в виду контроль за реэкспортом оружия, в том числе произведенным по иностранной лицензии, за целевым его использованием, брокерской деятельностью и т.п. Буквально несколько простых и понятных правил, не требующих значительного ресурсного обеспечения. Но их введение повысило бы эффективность наших совместных усилий по предотвращению попадания оружия в незаконный оборот.
- Какова дальнейшая судьба этого проекта Договора о торговле оружием?
- Вопрос вносится на рассмотрение 67-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, и на ней он будет решаться. Есть несколько вариантов развития событий. Генассамблея может принять решение об открытии проекта председателя в качестве официального проекта договора для подписания. Может и продлить переговоры. Это – два основных варианта. Пока полной ясности нет, поэтому угадать сложно.
- Насколько велики масштабы незаконного оборота ЛСО? Какова цена вопроса?
- Здесь нет и не может быть однозначных цифр. По большей части речь идет об оценках и предположениях. За их точность мы ручаться не можем. Моё личное убеждение - незаконная торговля в денежном выражении не подлежит никакой достоверной статистике. Точная цифра это – количество изъятого оружия.
Как ни странно, в том, что касается легальной торговли, ситуация тоже не так проста. Ведь рынок вооружений в общем, и рынок ЛСО в частности, это в большинстве своем абстракция. Не существует рынка как такового в его классическом понимании как, например, рынок нефти. Есть двустороннее сотрудничество, и здесь есть достаточная точность, потому что Вы знаете сколько, кому и когда Вы поставили, сколько у кого Вы купили.
- Но никто не знает, что делает другая страна.
- Совершенно верно. Это не включая реэкспорт и другие аспекты, например, так называемые "серые схемы", когда оружие идет через многих посредников или многие страны и в результате может всплыть где угодно.
- Удалось ли России добиться сокращения нелицензионного производства и сбыта российского ЛСО, в частности, автоматов Калашникова? Каковы масштабы этого производства и размеры ущерба, наносимого России?
- Проблема безлицензионного производства, это вопрос не новый и достаточно сложный. Я могу сказать только одно, что мы ведем в течение длительного времени двусторонние переговоры с теми странами, которые имеют лицензии, действие которых закончилось.
Но когда речь идет о технологическом сотрудничестве с новыми партнерами прежний опыт учитывается. А технологическое сотрудничество – это будущее, в том числе и в области производства оружия, потому что мир все больше подходит к кооперации в этой области.
Стоит также отметить, что ЛСО – оружие очень живучее по сравнению с более сложными системами вооружений. Мы сталкиваемся с примерами, когда передается оружие, поставленное в 50-х, 60-х годах прошлого века, которое было произведено в СССР. СССР уже давно нет, а оружие все еще "ходит".
- То есть, сколько лет может жить, например, тот же автомат Калашникова, столько же лет Россия может отслеживать его перемещения на легальном рынке?
- Не могу привести конкретные сроки. Но, во всяком случае, то, что уже было поставлено Россией, контролируется вполне надежно. Есть специальные механизмы по контролю за особо чувствительными видами ЛСО, прежде всего ПЗРК, в силу их особой привлекательности для террористов, за противотанковыми средствами. Там существуют дополнительные страховочные сетки, чтобы предотвратить их утечку. В целом, эта система в комплексе функционирует достаточно эффективно.
Тем более это только один из элементов контроля. Есть и другие, которые в комплексе и составляют нашу систему ВТС. Это носит характер межгосударственной системы отношений. То есть поставки идут или от министерства к министерству, или между уполномоченными ими субъектами – организациями и фирмами, которые находятся под непосредственным контролем Минобороны, МВД или других силовых структур. Здесь должны быть государственные гарантии.
Есть области, где существуют повышенные риски утечки оружия в незаконный оборот, например, реэкспорт. То есть, нужно, чтобы без разрешения производителя и его первоначального экспортера его оружие больше никуда не передавалось.
Вот, в Программу действий мы вносим такое же предложение, которое эффективно работает у нас. В самой Программе закреплен уведомительный принцип. То есть, можно и чужое оружие перепродать, достаточно только сообщить об этом.
- Все-таки, что касается самой России, что мы делаем, чтобы поставляемое нами оружие, например в тот же Афганистан, не попадало в третьи руки?
- Афганистану оказывается военно-техническое содействие, причем контроль за поставками оружия в этом случае такой же жесткий, как и за экспортом. К слову, речь идет не о крупных партиях по сравнению с тем, какое количество ЛСО было перекачано в Ирак и Афганистан из других стран. Это в десятки раз больше.
Поскольку российская система контроля над поставками вооружения одна из наиболее строгих, мы активно пропагандируем нашу практику. Если бы у всех была госмонополия на "оружейную" деятельность, то, поверьте мне, проблем с незаконной торговлей не только ЛСО, но и другими вооружениями было бы гораздо меньше.
- Кроме госмонополии какие у России есть еще механизмы?
- О некоторых я Вам уже рассказал – межгосударственный характер отношений в области ВТС, контроль за реэкспортом. Есть еще принцип единого госпосредника, которого проще и легче контролировать. А когда есть сотни, тысячи брокеров, разумеется, гораздо сложнее. Вот почему мы выступаем за ограничение количества брокеров и их строгую подотчетность государству, под юрисдикцией которого они находятся.
Есть еще вопросы целевого использования. То есть, когда оружие поставляется для нужд государственных структур, которые действуют в соответствии с конституционным строем своей страны. В России в целом контролируются любые передачи боевого оружия со стороны соответствующих государственных органов.
- Какие меры воздействия есть у России на тех импортеров ее оружия, которые не соблюдают порядок его использования?
- У России есть целый набор средств воздействия, вплоть до полного прекращения ВТС с той или иной страной. В качестве примера я могу привести Грузию. После агрессии 2008 года был издан Указ Президента Российской Федерации о запрещении поставок, причем не только вооружений, но и всего, что с ним связано. Не так давно действие пунктов этого указа было продлено. Указ обязателен для всех, причем не только для госструктур, но и для частных предприятий, которые производят изделия так называемого двойного применения.
Кроме этого, может быть приостановка ВТС, может быть отдельное решение по конкретным видам вооружений и так далее.
- Какими принципами Россия руководствуется, поставляя ЛСО в страны с нестабильной обстановкой?
- Во-первых, Россия соблюдает международные обязательства, прежде всего, резолюции СБ ООН о введении ограничений или запретов в отношении отдельных стран. Во-вторых, есть наш внутренний механизм оценки рисков, который реализуется в ходе межведомственного согласования. МИД России участвует в этой работе.
