Москва. 22 июня. INTERFAX.RU - Мировые производители алюминия продолжают бороться с падающими ценами, и "РусАл" - не исключение. Объявив в апреле о возможном закрытии до 200 тыс. тонн мощностей, менеджмент компании в настоящий момент обсуждает новую производственную стратегию, которая будет представлена совету директоров уже к концу года. О том, в чем она будет заключаться, для чего создается Ассоциация производителей и потребителей алюминия, а также при какой цене на металл можно будет обсуждать выплату дивидендов, рассказал в интервью "Интерфаксу" генеральный директор "РусАла" Владислав Соловьев.
- С начала года спотовая цена на алюминий упала уже почти на 11%, а буквально на днях показала самый низкий уровень с 2014 года. Премии также падают. На ваш взгляд, как долго продолжится это падение?
- Действительно, стремительно произошло довольно существенное падение рынка. Снижения премий, наверное, никто не ожидал, хотя, как вы помните, когда мы отчитывались за первый квартал, я говорил, что второй квартал уже не будет таким успешным.
Спровоцировало падение премий, прежде всего, то, что часть металла выходит из складов на рынок. А это произошло в свою очередь из-за того, что финансовые сделки стали не так выгодны. Также сформировались определенные запасы на конец года, например, в азиатском регионе, не нужно было столько нового металла, можно было использовать запасы.
Это все привело к падению премий. На наш взгляд, сейчас дно мы, наверное, уже почувствовали. К сожалению, оно довольно низко. Это не значит, что не может быть следующей волны падения, но на сегодня премии стабилизировались. Падение было существенным, по некоторым регионам в два раза, и все это произошло буквально за квартал, то есть очень быстро.
Мы ожидали, что падение премий приведет к пропорциональному росту цены на LME. Этого не случилось, к сожалению, цена на LME также падала. Крупные склады сейчас не привлекают металлы, наоборот, он разгружается со складов.
- Какова сейчас ситуация с очередями на складах по отгрузке металла?
- Очереди довольно серьезно сократились уже в прошлом году, я бы назвал их нормальными. Эту проблему мы не видим уже с середины прошлого года, очереди сейчас не влияют на премии. На премии, скорее, влияет то, что металл выходит со складов на рынок. Но еще раз повторюсь, мы видим, что ситуация стабилизировалась.
- При какой цене и премиях сибирские заводы "РусАла" остаются рентабельными при нынешних издержках?
- Заводы работают, большая часть их, конечно, рентабельна, у нас диапазон себестоимости от $1500 до $1860, но это не говорит о том, что все хорошо. У нас по-прежнему есть проблемы с Кандалакшским заводом. Мы говорили в начале года, что смотрим на закрытие до 200 тыс. тонн мощностей - и Кандалакшкский завод среди них. Если мы не найдем решения по электроэнергии до конца лета, то осенью придется, конечно, ставить вопрос о каких-то кардинальных мерах. Что касается полной цены алюминия, то наш прогноз на конец года $1950-2000 (LME плюс премия).
- Иными словами, значительного роста цен на алюминий в этом году вы не ожидаете?
- Нет, роста мы не ждем вообще. Главное, чтобы не было падения. Рынок на понижении, и то, что мы слышали на последней конференции в Чикаго, не дает каких-то позитивных сигналов.
Основной проблемой, которая давит на рынок, является Китай со своим экспортом полуфабрикатов и так называемых полуфабрикатов (экспорт алюминиевой продукции высокого передела из КНР, в отличие от первичного алюминия, не облагается 15%-ной пошлиной, а также предполагает возврат НДС - ИФ). Назовем это фейк-экспорт - просто заготовка в другой форме, которая называется полуфабрикатом. Этот объем вырос и достигнет в этом году, мы считаем, 4-4,2 млн тонн, что на 20%, даже на 30% выше, чем в прошлом.
- Со стороны властей борьбы с таким экспортом алюминия из КНР не наблюдается?
- Я думаю, что она начнется, потому что таможенные органы уже начали проявлять интерес. Мы надеемся, что проблема в ближайшее время как-то будет решена.
- Есть ли какой-то способ подогреть интерес властей к этому вопросу?
- Такие способы наверняка есть. Мы ведь не единственные, кто от этого страдает. Страдают переработчики и прочие производители алюминия и в азиатском регионе, и в тех регионах, куда непосредственно поставляется алюминий из Китая.
Мы этим очень озабочены и эту озабоченность высказываем, как высказывает ее и рынок.
- С учетом всплеска экспорта из Китая, мировой рынок алюминия будет все же дефицитным или, наоборот, профицитным?
- В конце прошлого года мы говорили, что будет дефицит от 1 млн до 1,5 млн тонн. Но после этого увидели в таможенной статистике китайский экспорт, и стало понятно, что это не временный всплеск - он уменьшился, но все равно стабилизировался на уровне плюс 20%, даже плюс 30% к прошлому году.
Поэтому сейчас мы считаем, что будет баланс, может быть, легкий дефицит - он по-прежнему возможен, я смотрю на это оптимистично. Профицита, по моему мнению, точно не будет. На рынке по-прежнему устойчивый рост спроса - 6,5% по году, поэтому рынок как минимум в балансе в этом году.
- В апреле "РусАл" заявил о возможном закрытии до 200 тыс. тонн мощностей. Может ли эта цифра быть скорректирована в сторону увеличения с учетом ситуации на рынке?
- Все будет зависеть от цены на металл. При нынешних уровнях - мы не ожидаем.
- Вы упомянули Кандалакшский завод. Какие еще заводы может затронуть сокращение?
- У нас два самых низкомаржинальных завода - это, конечно, Кандалакшкский и Новокузнецкий алюминиевые заводы. В Новокузнецке ситуация лучше. Основной вопрос, сейчас конечно, по Кандалакше.
- То есть при нынешних ценах на алюминий Новокузнецкий завод еще пока рентабелен?
- Да, хотя и находится на грани рентабельности.
- Ранее вы заявляли, что выплата дивидендов будет зависеть от экономической ситуации в компании. В свою очередь крупнейший акционер "РусАла" - En+ - рассчитывает получить дивиденды либо за 9 месяцев, либо по итогам текущего года. С учетом того, что ситуация на рынке непростая, на что акционерам стоит рассчитывать?
- В любом случае, это решение акционеров. Сейчас, я считаю, трудно говорить о дивидендах определенно, потому что ситуация находится еще в динамике. Когда мы увидим хотя бы какую-то стабилизацию, тогда можно будет говорить о выплате или невыплате дивидендов. На днях цена обновила минимум. Если она оттолкнется от этих минимумов, пойдет вверх и стабилизируется на уровне $1750-1800, то будет одна история. Если она наоборот упадет и протестирует $1600 и $1500, другая история, при таких уровнях говорить о дивидендах будет сложно, поэтому мы сейчас просто наблюдаем. Я бы дал рекомендацию сейчас подождать с любым решением.
- Если исходить из вашего прогноза цен на конец года, в этом случае "РусАл" выплатит дивиденды?
- Понимаете, мы живем еще и следующим годом, у нас есть обязательные выплаты кредиторам. Наш приоритет - это выплата кредиторам.
Поэтому мы не будем ориентироваться только на этот год. Конечно, если цена будет на уровне $2000, финансовая ситуация позволит какую-то сумму выплатить. Но опять же, это будет решение акционеров, захотят ли они пойти на этот риск или они решат деньги зарезервировать на всякий случай на будущий год. Это будет сложное управленческое решение.
- На ваш взгляд, действующая формула расчета дивидендов соответствует реалиям? Не следует ли ее менять?
- Мое мнение - нет, не следует. Она правильная, она выработана сложной дискуссией. Я считаю, что ее надо оставить, она отражает возможности и вполне актуальна.
- Чистая прибыль, которая заложена в эту формулу, зависит не только от финрезультатов "РусАла", но так же и от "Норникеля"…
- Это правда.
- … Это то, на что вы не можете влиять. Вы делаете свои оценки и прогнозы в преддверии публикации отчетности "Норникеля", а после корректируете основные финансовые показатели. Этот момент вас не смущает?
- Нет, не смущает. Понимаете, выплата дивидендов зависит не только от математической чистой прибыли, а в основном от денежных потоков, на нее может и должна накладываться работа с оборотным капиталом. Какие-то движения от "Норильского никеля", которые мы опять же более или менее можем прогнозировать, это нормально.
- Сообщалось, что в начале года "РусАл" вел переговоры с банками по рефинансированию на $400-500 млн, но в итоге стороны не смогли договориться. С помощью зарубежных банков компания хочет рефинансировать задолженность перед Сбербанком?
- Переговоры мы ведем постоянно в целях улучшения условий. И сейчас ведем, и будем вести. Переговоры с российскими и западными банками - это у нас постоянный процесс.
У нас приоритет - рефинансировать наиболее дорогую задолженность. Речь не о долге перед Сбербанком, есть и более дорогая задолженность.
- Вас интересует реструктуризация именно российской части долга?
- Более дорогой его части. Сейчас ситуация такая, что российская задолженность действительно более дорогая. Если у нас получится взять деньги на Западе, конечно, мы рефинансируем более дорогую часть долга, а в данной ситуации это российская.
- Сколько "РусАл" планирует погасить долга в этом году?
- В этом году - до $1 млрд с учетом cash sweep и с учетом облигаций, которые мы уже погасили в первом квартале.
- А в следующем году?
- В следующем году у нас есть обязательные погашения, около миллиарда.
- Cash sweep сейчас небольшой?
- Сейчас меньше. Но все равно цифра $1 млрд по снижению долга у нас на этот год целевая.
- Отношение зарубежных банков к "РусАлу" из-за геополитических рисков как-то изменилось?
- Нет. В наших отношениях с теми банками, с которыми мы работаем, я этого не чувствую. У них есть аппетит, а с другой стороны - есть какие-то ограничения. Знаете, это связано не с Россией, а с общей ситуацией, с введением новых правил регулирования, с Европой, Грецией, с американскими штрафами. У них другие проблемы.
- То есть никто из синдиката ваших банков-кредиторов выйти не стремится?
- Нет.
- Традиционный вопрос, который время от времени возникает на уровне разговоров, - выделение пакета "Норникеля" из "РусАла". В настоящий момент эта тема актуальна?
- Сейчас эта тема не актуальна.
- Недавно на совете директоров "Норникеля" была единогласно одобрена сбытовая стратегия. Когда-то именно она была камнем преткновения в диалоге акционеров ГМК. Что изменилось в лучшую сторону?
- Сейчас конструктивно работает совет директоров, комитеты. Вначале вопросы довольно скрупулезно рассматриваются на комитетах - есть маркетинговый комитет, комитет по стратегии, потом уже происходит более быстрое рассмотрение на совете директоров. К взаимоотношениям, качеству обсуждения у меня претензий нет. Если нет претензий в части диалога, соответственно, нет и претензий к его продукту. Мы поэтому за него проголосовали единогласно. Не было даже воздержавшихся.
- Что касается собственной сбытовой стратегии "РусАла", в 2014 году продажи через Glencore снизились - до 29,3%. Чем обусловлено снижение? За счет роста доли сплавов?
- Да. Наша стратегия - увеличение доли сплавов в продаже. Мы будем продолжать наращивать сплавы, а с Glencore у нас рамочный контракт, по нему могут быть как увеличения, так и уменьшения объемов.
- То есть в этом году, скорее всего, доля продаж через Glencore снизится?
- В этом году это сложно прогнозировать, потому что рынок сложный, и в России мы видим, что спрос стабилизировался. В этом году есть даже риск, что доля сплавов по году будет ниже, чем в прошлом из-за провала в первом квартале и в начале второго именно по сплавам. Но это не значит, что доля Glencore в сбыте вырастет.
- С чем связано падение доли сплавов в продажах "РусАла"?
- В основном это падение было из-за ситуации на российском рынке в первом квартале. Сейчас она нормализуется. Пока я оставил бы прогноз прошлого года, но с риском возможности уменьшения.
- Каков ваш прогноз по продажам "РусАла" на внутреннем рынке в 2015 году?
- На уровне прошлого года. То есть чуть меньше 800 тыс. тонн. И это будет хороший результат. В начале года мы переживали, что снизились заказы, была дискуссия по ценам с потребителями. Сейчас мы видим, что оживает кабельная индустрия, строительная, автокомпонентная.
Поднята тема об организации новой алюминиевой ассоциации, туда позвали "Ростехнологии", переработчиков алюминия, производителей конечной продукции и банки. Дело в том что страна потребляет 2 млн тонн продукции, мы продаем 780 тыс. тонн, то есть на российский рынок завозится больше миллиона тонн алюминийсодержащих продуктов. Даже без учета высокотехнологичной продукции, ввозится много простых продуктов, таких как радиаторы, колесные диски. И задача создаваемой ассоциации - стимулировать наших потребителей, чтобы они развивали эти "простые продукты". Примерно 800 тыс. тонн возможности для импортозамещения в России есть. Это, может быть, будет требовать каких-то ограничительных антидемпинговых процедур, но даже без них, с учетом девальвации и себестоимости производства, я считаю, у нас сейчас прекрасный шанс для промышленности заместить хотя бы 300 тыс. тонн. А это большие объемы. Вот в этом направлении мы сейчас работаем. Ассоциацию договорились создать под эгидой Минпромторга, посмотрим, как это будет работать.
Сейчас в России нет ассоциации алюминия. Она была, но после консолидации отрасли и создания ОК "РусАл" перестала существовать. А сейчас другая идея - пусть это будет ассоциация не только производителей первичного алюминия, а производителей алюмосодержащих продуктов и потребителей.
- Вы упомянули о дискуссии по ценам с потребителями в начале года. В какой обстановке она проходила?
- Произошла девальвация, и цены в рублях, естественно, увеличились. Мы встретились, дали ряд скидок, пошли потребителям навстречу. Сейчас заключили с потребителями долгосрочные контракты - годовые, двух-, трехлетние.
- В настоящий момент ведутся ли переговоры с "РусГидро" о консолидации 50% Богучанского алюминиевого завода?
- Дискуссии на данный момент нет. Мы ничего не продаем и не покупаем. А насчет запуска завода - он готов, сейчас идет процесс получения разрешения Ростехнадзора на запуск. И мы надеемся, что оно в ближайшее время будет получено.
- Иными словами, вы рассчитываете получить разрешительные документы на запуск завода летом?
- Если летом будет получено разрешение, будем запускать в третьем квартале.
- Почему сейчас нет переговоров с "РусГидро" - они не сложились, или вопрос не актуален?
- Пока это просто не актуально. Сейчас достаточно запустить завод, поговорить с ВЭБом о реструктуризации кредита, чтобы улучшить профиль долга.
- Речь идет о пролонгации кредита?
- Нет. Когда завод работающий, это уже не финансирование стройки, а финансирование работающего завода. Можно посмотреть на какие-то возможности, привлечь деньги на рынке, на западном в том числе, для того, чтобы что-то рефинансировать. Пока таких обсуждений нет, но работающий завод - это уже металл, другое качество активов, под него можно брать экспортное финансирование, торговое финансирование. Вот в этом направлении мы поработаем, а дискуссия - "выкупить - не выкупить" - она, я считаю, пока не актуальна, но это не значит, что мы не можем к ней вернуться.
- С учетом низких цен на алюминий, не поднимал ли вновь "РусАл" тему создания госфонда алюминия в РФ?
- Если бы он был создан в свое время, то на прошлогоднем росте алюминия можно было бы очень неплохо заработать. Мы просчитали упущенную выгоду - около $700 млн. Мне кажется, сейчас тема опять может быть актуальной, потому что рынок упал. Я бы рекомендовал государственным органам еще раз обратить на эту тему внимание. Это опять может обернуться возможностью, которую не стоит упускать. Один раз ее упустили, но вот сейчас как раз может быть очень хороший момент. Я считаю, на эту идею надо посмотреть с учетом нового уровня цены.
Экономически эта цена настолько низкая, что в Китае сейчас до 50% предприятий нерентабельны, в мире мощности на 6 млн тонн нерентабельны или на грани рентабельности.
- Какова ситуация с украинскими активами компании?
- Ситуацию с ЗАлКом будем оспаривать в правовом поле. С Николаевским глиноземным заводом изменений нет: цена на газ высокая, но работаем по-прежнему. Да, девальвация гривны немножко помогает, но проблема с ценой на газ остается.
- В прошлом году "РусАл" выдал "Ренессанс Капиталу" мандат на поиск возможностей продажи непрофильных активов. Каковы результаты работы консультанта?
- Продаж пока нет, так как нет интересных предложений. У нас есть обязательства по продаже непрофильных активов, которые мы передвигаем, сейчас передвинули на следующий год. Если есть погашение, нормальное исполнение ковенантов, то в принципе банки не настаивают, чтобы мы задешево что-то продали. Мы сейчас нормально гасим долг, даже чуть опережаем график.
Но если появится хорошее предложение, мы его, конечно, рассмотрим. Пока хороших предложений нет.
- Долгоиграющая и всегда актуальная для "РусАла" тема - реформа электроэнергетики. Как оцениваете ситуацию в отрасли?
- Я считаю, что рост тарифов инфраструктурных монополий в энергетике, как и в железнодорожной отрасли - это по-прежнему проблема. Инфраструктуру надо финансировать, без сомнения, потому что инфраструктурное финансирование - это панацея от кризиса. Тут, в общем-то, никто ничего нового не придумал. Но источником финансирования инвестпроектов компаний с госучастием должна стать продажа ими непрофильных активов. И бюджет должен выделять средства. Это финансирование не должно осуществляться за счет тарифов, за счет потребителей. Потому что уже сейчас мы имеем тарифы в 1,5-3 раза выше, чем в развитых странах, на электроэнергию, на перевозки. Поэтому мы видим отказ от железнодорожных перевозок в пользу автомобильных на коротких расстояниях. И эта тенденция будет продолжаться. Также мы увидим, и видим уже, отказ от системы в пользу строительства собственной генерации и ухода с рынка. И если бы не было регулятивных ограничений, я считаю, что объем распределенной генерации вырос бы в два раза.
"Нулевые цены", которые появляются в последнее время на энергорынке, во многом зависят от неразвитой сетевой составляющей. Надо инвестировать не в строительство новых сетей там, где они не нужны, а в расшивку узких мест, о которых мы говорим уже много лет. "Разошьем" связку между восточной и западной частями Восточной Сибири - и не будет ни "нулевых цен", ни, наоборот, пика. Да, переток из первой зоны во вторую уже появился, но его надо развивать. Я считаю, что расшивка узких мест в сетях - это задача номер один инвестпрограммы сетей.
Мы вошли в стадию постоянных реформ, у нас каждый год будет что-то меняться. Будет обсуждаться реформа тепла, которую, я считаю, надо довести до конца, это очень важно. Цены на электроэнергию будут расти, вопрос в темпе этого роста. Сейчас основная дискуссия - о введении долгосрочного КОМа, он должен быть введен рано или поздно, надеюсь, это решение будет принято, и мы движемся, к нему.
Также нужно решение и по рынку тепла, надо вводить "альтернативную котельную". И нужно решение по социальной норме потребления. Социальная норма, долгосрочный КОМ, завершение реформы тепла. Вот три вещи, которые надо сделать.
Инвестиции в инфраструктуру - они нужны, но, пожалуйста, не за счет тарифов. Если бесконечно поднимать тарифы, это кончится "импортозамещением" инфраструктуры. Мы будем переходить на автомобильные перевозки, собственные котельные и собственные электростанции.
- Вы обсуждаете с РЖД корректировку экспортного тарифа в связи с курсовыми колебаниями?
- Индексацией тарифа мы очень недовольны. Мы по-прежнему не считаем ее правильной. Надеюсь, что это временное решение, только на этот год.
- Какая позиция "РусАла" по продаже доли "Норникеля" в "Интер РАО"?
- Это непрофильный актив. У меня такая позиция: непрофильные активы должны продаваться всегда и всеми. И госкомпаниями, и частными компаниями. Пакет "Интер РАО" - непрофильный актив, он должен быть реализован по нормальной, правильной цене. Да, можно подождать, когда будут хорошие условия.
- В какую сторону будет дальше двигаться маркетинговая стратегия "РусАла"?
- Ключевой вопрос - в каком вы переделе находитесь. Я считаю, что надо идти к максимально возможному полуфабрикату. Это следующий большой вопрос, который мы сейчас обсуждаем в нашей стратегии. Дискуссия внутри "РусАла" сейчас идет - вернуться ли нам обратно в полуфабрикаты или даже в какие-то конечные продукты, например, колесные диски, или в кабель. Мы планируем обсудить это до конца года на совете директоров.
- Выходит, не стоило "РусАлу" продавать два российских завода Alcoa?
- Нет, не зря. Тогда это было правильное решение. Там особые виды продуктов - плиты, баночная лента. Это сложные и специфические продукты. Они требуют огромных капиталовложений. Такой завод стоит $400-600 млн. Мы пока не готовы к таким капвложениям в нашей ситуации. Но какие-то более простые виды продуктов мы, конечно, могли бы производить.
Если вы посмотрите на стратегию Alcoa, уже не полностью upstream-компания. У них титан, композит, они по-другому сформулировали свою стратегию. Они - поставщик автомобильной и аэрокосмической отраслей, более того, они интегрируются - катают лист непосредственно на производстве.
- Если "РусАл" примет решение двигаться в сторону переработки металла, означает ли это, что компания будет строить новые производства?
- Возможно, что-то строить, возможно - что-то покупать. Все это мы обсудим с акционерами до конца года. Сейчас пока мы об этом только думаем, чтобы пойти дальше по производственной цепочке. Не так как Alcoa, но в какие-то сегменты мы хотели бы двигаться - из сплавов в полуфабрикаты.
