Москва. 22 августа. INTERFAX.RU - Россия стала членом Всемирной торговой организации 22 августа 2012 года. Прошло ровно пять лет после присоединения, уже можно оценивать первый эффект для экономики и для компаний. О том, как членство в ВТО изменило тарифную защиту в РФ, о ходе торговых споров, о новых санкциях США и будущем самой ВТО в интервью "Интерфаксу" рассказал директор департамента торговых переговоров Минэкономразвития Максим Медведков.
- Максим Юрьевич, 22 августа исполняется 5 лет членства России в ВТО. Как сильно снизился средневзвешенный таможенный тариф за эти года? Насколько он еще снизится?
- По данным ВТО, в России среднеарифметическая ставка импортной пошлины на промышленные товары к сентябрю 2019г. снизится до 7,1%, на сельхозтовары - до 11. Фактически применяемая средневзвешенная ставка ЕТТ уже сейчас ниже 5%. Почему это произошло? Во-первых, члены Таможенного союза, включая Россию, не хотели использовать полностью наши обязательства в ВТО. Поскольку были слишком высокие импортные ставки, страны (Таможенного союза - ИФ) договорились о более низких. Во-вторых, изменилась структура импорта. У нас самые высокие ставки в отношении товаров с высокой добавленной стоимостью, а их импорт сократился. Соответственно, основная масса растаможенных товаров идет по более низким ставкам, поэтому средневзвешенная ставка тоже снизилась. Эта история подтверждает, что у нас есть определенный запас прочности в тарифной защите.
- Есть ли уже первые данные - был ли ущерб для каких-то отраслей экономики за эти пять лет от членства в ВТО?
- За последние три года не было ни одной отрасли, представители которой приходили бы и говорили, что им от этого плохо и нужно что-то фундаментально поправить. Сейчас с тем курсом рубля, который существует, есть общее понимание, что уровень тарифной защиты в целом вполне достаточен. Есть одна отрасль, которая жестко против ВТО, хотя она в последние годы неплохо растет (АПК - ИФ).
- То есть мы не собираемся инициировать в ближайший год пересмотр тарифов?
- Мы подтвердили еще на три следующие года наше право на пересмотр таможенных пошлин. Но когда мы им воспользуемся и в каком объеме, это вопрос не немедленного решения. В том числе и потому, что помимо отсутствия большого числа желающих что-то пересмотреть, у нас нет и консенсуса в Евразийском союзе по данному вопросу, потому что большинство стран все-таки выступает за еще большую либерализацию.
- Больше всего жалоб было от предпринимателей в сфере сельхозмашиностроения и в сфере АПК. От них тоже никаких официальных заявок не приходило?
- По сельхозмашиностроению были приняты дополнительные меры, направленные на поддержку этой отрасли, и в принципе она развивается. При этом мы понимаем, что у наших коллег из Минсельхоза и даже министерства промышленности нет задачи оставить наших сельхозпроизводителей один на один с той техникой, которая выпускается в России, в силу того, что некоторые по-прежнему предпочитают закупки по импорту. Много производится в рамках программ сборки с использованием импортных комплектующих.
- А сами сельхозпроизводители тоже никаких жалоб не предъявляли? В это слабо верится.
- Сельхозпроизводители все чаще интересуются, как ВТО может помочь с улучшением условий их доступа на внешние рынки. Это серьезная задача.
- Одним из главных плюсов нашего присоединения к ВТО называлось отстаивание интересов российских экспортеров за рубежом. Какова сейчас статистика - сколько было ограничительных мер в августе 2012 года и сколько сейчас? Снятия скольких мер РФ смогла добиться за эти пять лет?
- На 2012 год у нас было 142 меры в реестре в отношении российского экспорта, сейчас там порядка 98 мер. Вот эта дельта - порядка 50 - частично результат нашей работы в ВТО. Частично эти меры могли прекратить свое действие, либо урегулированы иным способом, и в таких случаях ВТО совершенно ни при чем.
Растет число наших исков против незаконных ограничительных мер торговых партнеров: это и Третий энергопакет, и энергокорректировки в ЕС и в Украине, это холоднокатаная сталь в ЕС. Бизнес все чаще смотрит на ВТО как на реальный инструмент отстаивания своих прав. Ее процедуры достаточно длительны по времени, но эффективны,
Суды - это инструмент, которым пользуются в крайних случаях. Есть в Женеве и другие. В частности, была угроза начала расследования против России со стороны США и Канады, и мы использовали механизм ВТО для того, чтобы предупредить наших партнеров о необходимости выполнения требований организации. Работа шла и по двусторонним каналам. Эти расследования были прекращены без введения мер. В июле мы начали дискуссию в ВТО по поводу расследования, начатого США против импорта чувствительных товаров. Нас поддержали многие крупные участники организации. Это своего рода профилактика, помогающая членам ВТО критически посмотреть на свои деяния глазами оппонентов.
- В скольких спорах в ВТО участвовала Россия за прошедшие пять лет?
- У нас 13 двусторонних споров, в семи мы являемся ответчиками, в шести - истцами. В частности, к нам были иски по утильсбору, по пошлинам на LCV, по ограничениям на поставку свинины из ЕС, по пошлинам на пальмовое масло, холодильники, бумагу, от Украины по стрелочным переводам и по транзиту. Наши иски - к ЕС по третьему энергопакету, по энергокорректировкам к ЕС и Украине, по холоднокатаной стали к ЕС, и к Украине комплексный иск по большому количеству ограничений в отношении РФ. Кроме того, мы участвуем в 37 спорах между другими членами ВТО в качестве третьей стороны.
- В какой стадии все эти двусторонние споры?
- Спор по утильсбору подвис, он продолжается уже несколько лет. Исходя из общих подходов, считается замороженным. По пошлинам на пальмовое масло, холодильники и бумагу спор завершен, еще до разбирательства мы привели в соответствие с обязательствами наши пошлины. Завершен спор и по ветеринарным мерам по запрету на ввоз свинины. А все остальные споры в разных стадиях рассмотрения и будут идти с разной скоростью.
- А по запрету на ввоз свинины чем закончилось разбирательство?
- Решением о том, что мы должны привести наши ограничения в соответствие с обязательствами по ВТО. Нас никто не заставляет отменить ограничения или контроль, и ввозить мясо, которое может быть заражено африканской чумой свиней. Мы это должны делать в соответствии с теми правилами, которые есть в организации, так, как это делают другие страны - закрыть ввоз только из той части, где действительно это заболевание есть и опасно. А если мы хотим расширить эту зону, то должны представить научное объяснение, обоснование - почему именно такие меры нужны для обеспечения ветеринарной безопасности нашей территории.
- И что мы должны предпринять?
- Мы должны разграничить территории, с которых можно ввозить, а с которых нельзя, либо представить научное обоснование, почему это нельзя со всей территории ввозить.
- Два иска Украины к России - по транзиту товаров и по железнодорожному оборудованию - в какой стадии разбирательства находятся?
- По вопросам транзита панель арбитров еще не создана. А по железнодорожному оборудованию и стрелочным переводам прошло первое заседание третейской группы, три недели назад, и соответственно второе, наверное, состоится до конца года. По его итогам должно быть вынесено решение
- Что с нашими исками к ЕС по Третьему энергопакету и по энергокорректировкам к ЕС и Украине?
- По Третьему энергопакету мы ожидаем финального решения третейской группы. Я думаю, что оно будет где-то в начале зимы. А по энергокорректировкам у нас тоже три недели назад состоялось первая встреча с третейской группой по иску по Украине. Что касается иска по энергокорректировкам к ЕС, то он пока на стадии назначения арбитров в третейскую группу.
- Напомните, в чем основные претензии РФ к ЕС в отношении Третьего энергопакета. Мы ведь не настаиваем на его отмене?
- Мы хотим, чтобы те ограничения, которые Европейский Союз ввел на деятельность наших экономических операторов, операторов с нашим участием и деятельность "Газпрома", соответствовали нормам ВТО. Мы никогда не ставили вопрос о том, что весь "Третий пакет" должен быть отменен. По нашему убеждению, для приведения его в соответствие с нормами ВТО должны быть пересмотрены те элементы, которые не соответствуют обязательствам. Это, прежде всего, элементы, касающиеся дискриминации, ограничений деятельности в отдельных сегментах энергетического рынка.
- Что это за ограничения?
- Есть много ограничений. Есть ограничение по газопроводу OPAL, когда вы можете прокачать определенный процент своего газа при условии, что будет определенный процент прокачки чужого газа через трубопроводную систему. Есть ограничение, которое касается сертификации экономического оператора, который должен проходить через достаточно странную процедуру для того, чтобы получить право на осуществление своей деятельности. Их много.
- В конце мая РФ подала большой комплексный иск в ВТО к Украине, в который включила большой перечень претензий, введенный на Украине в отношении товаров из РФ за последние два года. А есть в ВТО прецеденты, когда подается иск не по какой-то одной мере, а сразу по набору мер, которые принимают в течение нескольких лет?
- Прецедентов таких много. Последний - в начале августа. Катар подал иск на действия нескольких стран региона, там тоже большое число мер в совершенно разных областях.
- А прецеденты, по которым были уже вынесены решения?
- Сейчас не вспомню, но то, что они есть, это совершенно точно. Это не вопрос прецедента, мы говорим о том, что Украина нарушает свои обязательства по многим соглашениям ВТО, и у нас было две возможности: либо подать 13 исков (там 13 секторов больших), но это большая нагрузка на нас, а главное, на ВТО, либо объединить его в один. Мы решили пойти более экономным путем.
- А не боитесь, что все это может затянуться на многие годы - там же 13 исков в одном?
- Правильно. Но поскольку во всех этих 13 треках лежит одна базовая причина, которая, как мы считаем, необъяснима правилами ВТО, то одному составу арбитров будет, наверно, легче разобраться, чем 13 разным группам.
- И в какой стадии сейчас обсуждение этого нашего заявления? Недавно прошли первые консультации. По их итогам мы будем подавать заявление на формирование третейской группы?
- Мы сейчас анализируем результаты консультаций и готовимся к следующей стадии.
- Не могу не коснуться последних санкций США в отношении России. Три года назад, когда были введены первые санкции, Россия делала заявление в ВТО, что санкции США не соответствуют нормам ВТО, но дальше этого дело не пошло, иск мы подавать не стали. Новые санкции с точки зрения ВТО - как вы их прокомментируете? Считаете ли вы, что они тоже противоречат нормам ВТО, и какие наши действия могут быть в рамках ВТО по этим новым санкциям?
- Совершенно очевидно есть элементы, которые не соответствует стандартам и обязательствам ВТО.
- Какие?
- Например, ограничения на поставку отдельных видов оборудования и технологий для бурения нефти.
- В старых санкциях это тоже было.
- Да, но сейчас это все получило определенное развитие. Вторая тема - это ограничения, касающиеся строительства и эксплуатации экспортных трубопроводов - этого не было.
- Это тоже, на ваш взгляд, противоречит нормам ВТО?
- Мы должны посмотреть на то, как это будет реализовано. Одно дело - написано на бумаге, другое - процесс имплементации.
Вопрос - что с этим делать в ВТО - лежит в другой плоскости. Мы, наверное, должны взвешивать последствия от любой эскалации нашего правового конфликта с тем, как это отразится на многосторонней системе вообще и на системе ВТО.
- То есть эти санкции лежат в политической плоскости и привлекать ВТО никто не хочет?
- Это, конечно, политика. А ВТО лучше себя чувствует, когда занимается регулированием торговли, а не политикой.
- Некоторые аналитики сравнивают эти санкции с поправкой Джексона-Вэника, которая 40 лет действовала, и что новые санкции будут так же долго существовать, так как их не просто будет отменить. Как вы относитесь к такому сравнению?
- Поправка Джексона-Вэника - это не были классические торговые санкции, эта поправка говорила лишь о том, что президент США периодически должен был принимать решение о продлении режима наибольшего благоприятствования в отношении СССР, а затем России - и все. Да, он каждый год мог принять такое решение, а мог и не принять. Но решение все эти годы принималось, поэтому практического влияния на нашу торговлю эта поправка не оказывала, а только психологическое давление - на участников рынка, на операторов. Она препятствовала нашему присоединению к ВТО, потому что американцы сделали оговорку, что они не применяют ВТО в отношении России, а мы сделали такую же оговорку, что мы не применяем ВТО в отношении США. Потом, когда они отменили свою поправку, мы соответственно отказались от этой оговорки. Но эти меры не вели к прямому материальному ущербу. А те меры, которые приняты сейчас, ведут к нему для конкретных компаний, конкретных лиц. Вопрос - когда они будут отменены и на каких условиях, не ясен, но, думаю, что это будет процедура посложнее, чем отмена поправки Джексона-Вэника.
- С приходом нового президента и новой администрации многие говорят, что США стараются принизить роль ВТО. Вы это ощущаете?
- Если раньше американские делегаты выступали практически по всем пунктам повестки дня и имели, как правило, ясную позицию, то сейчас США либо воздерживаются от оценок происходящего, либо пытаются перенести эту дискуссию на более поздний период времени. Внутри администрации, видимо, еще не приняты решения по ключевым вопросам торговой многосторонней политики. Что касается ВТО: действительно на разных форумах американские представители пытались изменить годами ранее согласованные подходы о том, что ВТО - это ключевой мегарегулятор, что надо бороться с протекционизмом, что надо развивать существующие и формировать новые правила торговли. Они это объясняют тем, что проводят исследования последствий участия США в ВТО для экономики страны, и когда эти исследования закончатся, они примут решение, что делать дальше. Я не думаю, что можно всерьез говорить о выходе США из ВТО, это нереалистично, потому что никакой альтернативы для защиты своих торговых интересов США не создают.
- Тем более после выхода США из Транстихоокеанского партнерства (ТТП)?
- ТТП тоже никогда не было альтернативой ВТО. И с ЕС по созданию ТТИП (Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство - ИФ) США тоже заморозили переговоры, но они же не захотят остаться вне правил мировой торговли, вне договорно-правовой базы, потому что это нанесет серьезный удар прежде всего по американской экономике.
- То есть США сейчас просто тормозят рассмотрение вопросов по развитию ВТО?
- Пока их позиция - это ни рыба, ни мясо. Нужно время, чтобы это превратилось в нечто более понятное и осязаемое. Будет ли это конструктивно или нет, не знаю. Кстати, нынешняя ситуация немногим отличается от периода после предыдущих выборов - когда первый раз избирался Обама, а до этого Буш, американцы прекращали активность в торговой политике на многие месяцы. Сейчас этот период длится дольше, но суть от этого не меняется.
- Тем не менее, и РФ стала заявлять, что ВТО нуждается в оптимизации. О чем идет речь?
- Многие страны считают, что назрела необходимость в определенном "ремонте". В частности, это касается таких базовых вещей, как процедура разрешения споров. Они длятся долго, это не всегда эффективно, и страны получают право на правосудие не в том виде, в котором хотели бы. Сейчас готовятся разные предложения, в отношении того, каким образом эту реформу можно провести. Смысл ее в том, чтобы повысить эффективность разрешения споров - не только быстрее, а еще и надежнее. Надежнее в том плане, что проигравшая сторона, во-первых, должна выполнять решение, но главное - она должна быть убеждена в том, что решение принято честно.
Вторая большая тема - это процедуры нотификации (доклад, в котором страна показывает, как она выполняет свои обязательства перед ВТО - ИФ). Вся система ВТО построена на взаимном контроле, который заключается в том, что мы следим за 25-30 странами, с которыми у нас действительно большая торговля, с точки зрения выполнения обязательств. Как мы следим - в основном через систему нотификаций, которые каждая страна должна представлять в ВТО. Дисциплины здесь нет. Россия, например, в нотификациях по сельскому хозяйству - в первой тройке лучших нотификаторов. А некоторые страны, в том числе крупнейшие игроки рынка, не предоставляют нотификации годами. Это значит, что мы не имеем уверенности в выполнении ими своих обязательств.
- Когда мы присоединялись к ВТО, вопрос субсидий сельскому хозяйству был одним из приоритетных. Каков сейчас предельный размер для РФ субсидий сельскому хозяйству и сколько мы оказываем по факту?
- У нас допустимый уровень поддержки на 2017 год - $5,9 млрд, а фактически мы по этому виду субсидий не добираем и $1 млрд, то есть тратим существенно меньше, чем можем. Наша основная поддержка идет в тех формах, которые ВТО не ограничивает, она транспарентна и действительно не искажает торговлю. В отличие от той ситуации, которая была 10-15 лет назад, когда поддержка часто шла конкретным и неэффективным сельхозпредприятиям, которые за нее дрались, поскольку без нее они выжить не могли, и это осложняло жизнь другим предприятиям, работавшим без поддержки. Вот сейчас от этой схемы благодаря правильной политике мы ушли, и у нас образовался запас. Почему это важно? Наши партнеры вообще никогда не предоставляли нотификаций по объему поддержки сельского хозяйства, а есть существенные подозрения в том, что они объемы своих обязательств сильно перерасходовали, а значит, они действуют в черной или серой зоне, но это наносит ущерб нам.
Поэтому нам нужно вместе посмотреть, каким образом процедуру нотификации сделать более эффективной, чтобы страны несли ответственность за то, что они предоставили не вовремя или предоставили не то, потому что это основа контроля за обязательствами.
- В конце года будет очередная министерская встреча ВТО в Аргентине. Можно ли уже говорить, с какими предложениями Россия поедет на эту встречу, и что вы вообще ждете от этой встречи?
- Главная задача в том, чтобы создать перспективу для дальнейшей работы ВТО, укрепления ее функций. Это можно сделать только через согласование мандатов на новые переговоры, либо через принятие решений в отношении отдельных правил торговли. Сейчас обсуждается много тем, среди них - поддержка сельского хозяйства, электронная торговля, малые и средние предприятия, содействие инвестициям, субсидий в сфере рыболовства.
- По сельскому хозяйству в каком контексте идет обсуждение?
- В контексте дисциплины сокращения объемов поддержки. Естественно, что там будет много кто "за" и еще больше, кто "против". Здесь вопрос заключается в том, как найти компромисс, потому что мы совершенно очевидно заинтересованы в том, чтобы те страны, которые имеют искусственно раздутые права на поддержку, их сокращали.
- А в сфере рыболовства также речь идет о снижении субсидий?
- Да, речь идет об ограничении субсидий. Они останутся, но они должны оставаться в ограниченной форме. В России этих субсидий очень мало. Поэтому в наших интересах, чтобы все страны работали по одним правилам.
- О чем идет речь, когда говорим об электронной торговле?
- Электронная торговля - это правила торговли через интернет. Сейчас этих правил на международном уровне практически нет. Они должны касаться того, что будет с товарами, которые продаются и покупаются через электронные системы? Как будут защищаться права потребителя, каким образом будут защищаться сделки, платежи? Много вопросов технологических. Я не думаю, что к Буэнос-Айресу мы успеем согласовать сами правила, но надеемся, чтобы министры смогли принять решения о продолжении этих переговоров уже в рамках определенного мандата.
- Два года назад был достаточно пессимистичный тон в отношении будущего ВТО на фоне разговоров о региональных соглашениях, таких как ТТП и ТТИП. Сейчас США вышли из ТТП, переговоры о ТТИП заморожены. Будущее ВТО видится в более розовом свете?
- Эти разговоры существовали всегда, в том числе и у нас многие эксперты полагали, что ВТО разрушится, а вместо него создастся какое-то чудо, которое его заменит. Чуда не случилось, а у нас впечатление, что ВТО стало несколько более прагматичной организацией. Если 6-8-10 лет назад было много идеологии и много политики, то сейчас страны лучше понимают, что они хотят, и четче осознают и коллективную, и свою личную ответственность за результаты деятельности. Хотя, конечно, есть разные страны с разными интересами. Некоторые живут по старым законам, некоторые - по понятиям, но тем интереснее работать.
