Москва. 7 декабря. INTERFAX.RU - В Музеях Московского Кремля открывается выставка "Владыки океана. Сокровища Португальской империи XVI-XVIII". На ней представлено около 140 шедевров из музейных и частных собраний Европы и России из серебра, дерева, кости, бронзы. Они расскажут о великолепии Португальского двора в период глобальной экспансии империи.
Накануне открытия экспозиции генеральный директор Музеев Московского Кремля Елена Гагарина дала интервью корреспонденту "Интерфакса" Анне Нехаевой и рассказала об особенностях выставочной деятельности, межмузейных отношениях с США, госзакупках и изменениях, которые произойдут с Музеями Кремля при передаче им Средних торговых рядов.
- Елена Юрьевна, почему вы решили обратить внимание на выставочный проект, посвященный Португалии, стране, связи России с которой не столь очевидны на первый взгляд?
- У нас есть серия выставок под названием "Царские императорские сокровищницы ". Наши посетители очень любят такие выставки. Португальская империя - одна из важнейших мировых держав, о которой не так много известно, хотя в школьном курсе все проходят эпоху великих географических открытий и многое знают о путешествиях Васко де Гама, Магеллана. Португалия открыла для нас не только часть Нового Света, включающую Бразилию и ряд других стран, но прежде всего – все побережье Западной Африки, Индию, Китай, Малайзию, Японию. Это не так широко известно. Как и то, какую роль она играла для развития Европы и европейского искусства. Другой интересный аспект выставки - что являлось сокровищами для португальцев. Потому что это не совсем те вещи, которые были сокровищами для других европейских дворов в эпоху маньеризма и барокко. На эти вопросы можно будет найти ответы на выставке.
- На чем, в первую очередь, вы хотели сделать акцент в этом проекте?
- Самый важный документ в экспозиции - это Тордесильясский договор о разделе мира между Португалией и Испанией 1494 года. Он представляет большую и художественную, и историческую ценность и является памятником ЮНЕСКО. Затем будет показан ряд важнейших экспонатов, начиная от позолоченного глобуса с изображением созвездий по рисункам Дюрера, который происходит из дворца в Синтре, резиденции португальских монархов. Здесь будут предметы, принадлежащие семье Васко де Гама, совершенно удивительный доспех, сделанный для испанского короля Филиппа II. Через 20 лет после создания доспеха Филипп II стал и португальским королем - поэтому на доспехе присутствуют и португальские гербы и символы власти. Практически Филипп II с того момента был властелином всего мира. Это, наверное, один из самых интересных европейских монархов.
Кроме того, публике будет представлен удивительный китайский фарфор, первая его партия, сделанная по европейским заказам с европейскими, португальскими гербами. Впоследствии это было запрещено. Целый ряд предметов, созданных по европейским образцам, но художниками из Индии, Китая. Здесь использовались редкие материалы и неизвестные в Европе техники, различные экзотические сюжеты. Но не только драгоценные камни и специи поступали в Старый Свет, но и удивительные произведения искусства.
Благодаря португальскому влиянию возникли не только новые стили в изобразительном искусстве, но в Европе стали появляться так называемые кунсткамеры, собрания редкостей.
- Следующий год объявлен перекрестным годом России и Японии. В Музеях Кремля недавно завершился проект, посвященный стране Восходящего солнца. Планируете ли в 2018 году продолжать "восточную" тему?
- В следующем году мы будем делать выставку в Катаре, поскольку следующий год - также перекрестный год культуры Россия - Катар. Мы подготовили очень красивую выставку о кремлевских сокровищах, которая должна состоятся в 2018 году. Что касается Японии, то мы довольно долго ведем переговоры об организации выставки Фаберже и, надеемся, что она состоится. Но не в 2018, в 2019 году. С Японией у нас очень хорошие взаимоотношения.
- Уже известно, какие сокровища из Музеев Кремля поедут в Японию? Сколько яиц Фаберже?
- Наши коллеги с японской стороны отобрали, кроме пасхальных подарков, огромное количество драгоценностей Фаберже, многие из которых были приобретены Музеями Кремля не так давно. Также надо заметить, что мы больше трех пасхальных яиц Фаберже никогда не выдаем на выставки. Это обычная практика. Есть часть вещей, которые не выдаются по соображениям сохранности, но большинство вещей должны оставаться в музее, чтобы наши гости, туристы, которые приезжают и хотят увидеть Фаберже, не были разочарованы.
- Какие зарубежные проекты запланированы у Музеев Кремля на 2018 год?
- За исключением выставки в Катаре, все наши проекты передвигаются на 2019-2020 годы, в основном, они состоятся на Востоке. При этом многие запросы возникают совершенно неожиданно. Часто бывает так, что коллеги из других музеев, рассматривая возможность привезти к себе наши экспонаты, не до конца представляют себе их страховую стоимость и условия перевозки. Оружейная палата – это музей-сокровищница, у нас нет проходных вещей. Часто выставки не могут состояться, потому что финансовые условия принимающий музей соблюсти не может.
- Какие выставки готовите в следующем сезоне на площадке Музеев Московского Кремля?
- После португальской выставки весной у нас откроется проект о китайском искусстве самого, наверное, интересного и совершенного во всех смыслах периода китайской истории - периода династии Мин, это XV-XVI вв. Мы впервые в России покажем необыкновенные произведения из Шанхайского национального музея, где нам позволили отобрать для выставки лучшие вещи этого периода. В Музеях Московского Кремля будет и фарфор, и живопись, и вышивка, и очень интересная керамика, а также музыкальные инструменты. Кроме того, мы представим археологические предметы - золото, нефритовые произведения самого высочайшего качества, которые обычно с большим трудом выезжают из Китая. Экспозиция позволит многое узнать о китайской культуре.
- Каким будет второй выставочный проект?
- Осенью, в сентябре, открываем выставку, посвященную ювелирному дому Bvlgari. Там будет представлена историческая часть, акцент сделан на 1950-1970-х годах, когда дом был тесно связан с итальянским кинематографом, актрисами, которые были не только клиентками дома, но и проводниками идей феминизма в Европе. Связь этих женщин с движением феминизма и то, как это отражается в драгоценностях Bvlgari, как нам кажется, станет интересным аспектом этой выставки.
- Иными словами, среди экспонатов будут ювелирные изделия известных актрис того времени?
- Да, именно так. Среди них - вещи, принадлежащие Лиз Тейлор, украшения, которые заказывались Анной Маньяни, Ингрид Бергман, Софи Лорен. На экранах будут демонстрироваться фрагменты из фильмов. Например, картина Лукино Висконти "Семейный портрет в интерьере", в котором актрисы предстают носящими произведения ювелирного дома, созданные специально для этой ленты.
- За счет чего пополняется коллекция Музеев Кремля?
- В основном это приобретения. Мы очень редко получаем дары и никогда не тратим госсредства на приобретение вещей. Мы активно формируем коллекцию современного русского ювелирного искусства, коллекцию Фаберже и мастеров его круга. Когда нам попадаются иконы, которые дополняют наше собрание, мы их тоже покупаем. Но музей не ставит задачу собрать выдающуюся коллекцию памятников иконописи, мы собираем только то, что связано непосредственно с царским двором, нашими соборами или те вещи, которые являются вкладами наших государей в монастыри и церкви.
- Правильно ли я понимаю, что речь о приобретениях за счет собственных доходов Музеев Кремля?
- Да, за счет своих средств. При этом спонсорская поддержка очень редка.
- Что приобретено в последнее время?
- Мы приобрели скульптуру Василия Коноваленко, она была представлена на выставке в Патриаршем дворце прошлым летом. Стараемся покупать вещи Фаберже, это очень востребовано. Не так давно приобрели произведения Рене Лалика очень хорошего качества, сделанные по индивидуальным заказам. Но покупаем и русское стекло - был такой мастер Вершинин на рубеже 18-19 веков, очень известный, вещей которого ранее у нас не было. Большой интерес для музея представляет западноевропейское (английское и немецкое) серебро, также как и русское XVIII века.
- Недавно премьер-министр Дмитрий Медведев заявил, что система госконтрактов в сфере культуры должна быть более лояльной. Согласны ли вы с этим?
- Конечно. Что касается всей нашей выставочной деятельности, то система контрактов и госзакупок здесь совершенно неприменима. Все произведения искусства, которые вывозятся на выставки, должны иметь очень серьезное страхование, через авторитетную компанию. Она должна иметь международные сертификаты. Кроме того, транспортные компании, которые возят музейные экспонаты, также должны иметь не только все международные лицензии, но и хорошую репутацию. Мы не будем иметь дела с кем попало, это очевидно. Поэтому здесь выбирать на основании конкурса или аукциона самую дешевую компанию - это совершенно неправильно. Были случаи, когда ряд музеев был вынужден проводить тендеры на перевозку произведений, но мы отказывали им в предоставлении вещей, потому что в результате конкурса выбиралась компания, которая нас не устраивала. Но при этом мы понимаем, что этот музей сделал все правильно, поскольку действовал на основании закона. Но есть закон, а есть объективная реальность. Поэтому та система, которая существует, в этой сфере часто не работает.
Конечно, система госзакупок эффективна в том, что касается приобретения различных товаров для обычных нужд музея, эффективна в сфере строительства, но в музеях есть очень специфические темы. Например, это сигнализация, витрины со специальным оборудованием. Бывает, что существуют одна или две фирмы в мире, которые делают то, что музею необходимо. Уже не говоря о закупке произведений искусства. Поэтому все эти вещи накладывают очень серьезные ограничения на нашу работу и совершенно не идут никому на пользу.
- Кроме этого на культурном форуме в Санкт-Петербурге президент Владимир Путин высказался за изменение системы конкурсов по закупкам для учреждений культуры. Если такие изменения произойдут, как это отразится на музейной деятельности, увеличится ли количество выставок?
- Не думаю, что количество выставок увеличится, потому что любая выставка - это серьезный затратный проект, связанный с долгосрочными договоренностями между разными музеями. К тому же достаточно сложно сейчас, в период кризиса, найти деньги на выставки. Но расходовать, планировать и осваивать эти деньги будет значительно проще.
- Еще одна животрепещущая тема - российско-американские отношения. Сейчас у нас обмен невозможен из-за "дела о библиотеке Шнеерсона". В связи с этим, как считаете, сильно ли пострадали межмузейные обмены между Россией и США, и скоро ли они могут возобновиться?
- Здесь все зависит от доброй воли госдепартамента и президента США. Сейчас мы не можем привозить в США свои экспонаты в связи с тем, что там не принят закон об иммунитете от претензий третьих лиц. То есть любое произведение искусства с большой страховой стоимостью, которое попадает на территорию Америки, может быть за долги любой (и государственной, и частной компании) конфисковано американской стороной. До определенного момента такого рода соглашения не были подписаны и с европейскими странами. Но сейчас они есть. Это и Франция, и Германия, и Великобритания. Там, где между странами нет основного соглашения, каждый раз, когда мы организуем выставку, подписывается такое временное соглашение. Например, в Чехии нет подобного документа, но когда мы отправляем в Прагу что-либо, то правительство дает специальное письмо с гарантиями того, что ввезенные предметы не будут участвовать ни в каких судебных процессах. Также и в Италии. В США этого нет. Поэтому с определенного момента, когда встал вопрос о библиотеке Шнеерсона, и наши произведения, принадлежащие государству, были арестованы и назначены штрафы, это создало очень неприятную ситуацию. Сейчас для нас очевидно, что такого рода документ необходим.
- Но при этом сотрудничество между музеями продолжается?
- Конечно, это совершенно не значит, что мы не можем иметь культурного, научного обмена. Потому что у нас подписаны договоры с рядом важных американских музеев, их и наши специалисты приезжают на стажировки каждый год. Они участвуют в различных конференциях, которые там проходят. В Америке государственных музеев практически нет, кроме Смитсониевского института в Вашингтоне и еще одного. Поэтому те музеи, которые могут самостоятельно принимать решения о том, чтобы отправить вещи в Россию, это делают, поскольку у нас есть закон, который гарантирует их возврат в США. Когда мы организовывали выставку "Скульптор Василий Коноваленко. Во власти камня", то все американские работы получали от частных коллекционеров и от музея города Денвера. То есть обмен существует, но он очень ограничен. Но на территории других государств мы с американскими коллегами вполне можем сотрудничать. Например, мы проводили выставку в Катаре, посвященную дипломатическим дарам восточных владык несколько лет назад.
Все это создает большое количество сложностей, но от них, я полагаю, американские музеи страдают даже больше. Целый ряд выставок, посвященных современному искусству XX века, которые они хотели бы организовать, без российского участия невозможны.
- Учитывая политическую ситуацию в мире, санкции, отмечаете ли вы какую-то динамику по зарубежным проектам Московского Кремля?
- Мы стали проводить больше выставок с Востоком – это Китай, Япония, арабские страны, Кувейт, Катар, Израиль. И это не только политическая ситуация, но и кризис в Европе. Сейчас с большим трудом организуются какие-то серьезные выставочные проекты.
Кроме того, Музеи Кремля проводят очень много выставок на территории России.
- На какой стадии сейчас находится передача здания Средних торговых рядов Музеям Московского Кремля?
- Сроки не изменяются – это должно произойти к 2020 году. Мы проделали огромную предварительную работу, почти полностью поменяв проект, привлекли к работе новое архитектурное бюро – "Проект Меганом". Они полностью изменили предыдущую концепцию экспозиции, сделав ее более удобной, расположив на одном этаже, который включает как новую, так и старую часть внутри исторического каре здания. Сейчас уже завершена работа над идеей экспозиции, над тем, какого рода коллекции и в каком виде там будут представлены. Мы одновременно работаем и над архитектурной частью, и над дизайном самой экспозиции.
- Работы на объекте идут в закрытом режиме, без экспертного обсуждения. Из-за чего было принято такое решение?
- Это исторически сложившаяся с этим зданием практика, поскольку здание находится в особо охраняемой зоне, конкурсы проводились в закрытом режиме именно поэтому. Важно, что стройкой занимается Управление делами Президента, а музей делает только технические задания и визирует их выполнение. И, конечно, мы занимаемся творческой частью этого очень сложного проекта.
- Уже можно говорить о том, какой будет первая временная выставка в новом здании? Готовите что-то специальное к открытию?
- Нет, пока нельзя об этом говорить, потому что прежде мы должны быть абсолютно уверены, что в 2020 году здание будет нам передано. Когда хотя бы половина периода пройдет, можно будет обсуждать этот вопрос.
- Какие изменения после переезда будут проводиться в Патриаршем дворце, Успенской звоннице?
- В Кремле останется то, что связано с коронациями - прежде всего госрегалии и все предметы, которые были задействованы в церемонии коронации. Также в Кремле будет показываться система орденов, которая сейчас представлена лишь частично, но пользуется большим интересом у наших посетителей. Коллекция Фаберже полностью переедет на Красную площадь.
- Будут ли временные выставки на территории Кремля?
- Мы оставляем один небольшой зал для таких камерных выставок в Кремле, но на Красной площади будут два больших выставочных зала каждый площадью в тысячу квадратных метров. Поэтому гораздо удобнее будет выставки организовывать там.
- Насколько мне известно, по нормам Минкульта посещаемость Музеев Кремля должна составлять 1,8 миллионов человек в год. В этом году уже в ноябре цифра превысила 2,5 миллионов человек. Не может ли ведомство или ЮНЕСКО применить какие-то меры? Чем грозит музеям такое превышение по посетителям?
- ЮНЕСКО не может повлиять. Министерство культуры пока тоже, поскольку в Москву прибывает 17 миллионов туристов каждый год, и большинство хочет попасть Кремль. Много лет назад мы ввели квоты на посещение Оружейной палаты и, возможно, придется сделать то же самое в отношении соборов. Каждый год перед туристическим сезоном речь об этом идет. Поэтому уже сейчас принимаем меры по защите фресок специальными прозрачными экранами. Но мы надеемся, что, когда появится новое здание, большую часть туристических потоков сможем перенаправить туда.
- При открытии новых площадей на сколько может увеличиться посещаемость Музеев Кремля?
- Новая постоянная экспозиция рассчитана на прием 4-5 миллионов человек в год, не считая временных выставок. Плюс около 2 миллионов здесь, в Кремле. Конечно, мы хотели бы принимать всех, кто хочет прийти, но это невозможно. Такого рода ситуация существует не только у нас, но во многих крупнейших музеях мира. Это и Прадо, и Ватикан, и "Зеленые своды" в Дрездене. Но у нас ситуация еще более сложная, потому что проход на территорию осуществляется с серьезным досмотром, а часы посещения строго ограничены, поскольку мы находимся на территории действующей резиденции.
- Учитывая инфляцию, не планируете ли повышать цены на билеты?
- Министерство культуры нам это рекомендует, как и требует год от года повышать доходы музея. Мы должны выполнять требования министерства, но я не считаю, что повышать цены на билеты – это хорошая идея. Должны быть другие возможности, но у нас их нет - ни платных парковок, ни кафе. Поэтому мы стараемся получать доходы не только от продажи билетов, но и от других музейных проектов – издательских, образовательных, от продажи сувениров.
