Москва. 12 февраля. INTERAFX.RU - О нынешней ситуации в республике, перспективах ее развития, положении на Северном Кавказе, борьбе с бандподпольем и своих личных планах президент Чечни Рамзан Кадыров рассказал в интервью корреспонденту "Интерфакса" Ибрагиму Керимову.
- Рамзан Ахматович, Ваше мнение по поводу образования нового Северо-Кавказского федерального округа и назначения полпредом президента Александра Хлопонина?
- Я думаю, что руководство страны сто раз все просчитало, прежде чем принять столь новаторское решение. Что дальше? Давайте подождем, посмотрим. Конечно, здесь на местах у населения возникают вопросы, почему "бедный юг" отсекли от "богатого севера". Мне хочется верить, что это сделано с целью выровнять экономику СКФО с остальными регионами страны. Я уверен, что проблемы можно разрешить при комплексном подходе. Прежде всего, не пугать Кавказом всех инвесторов. Наши СМИ такие ужасы пишут про юг страны, что мало кто захочет даже рубль вложить, не говоря уже о миллионах и миллиардах. Прежде всего, дать людям возможность своим трудом заработать на жизнь. Хлопонин успешный менеджер. Я думаю, что совместными усилиями нам удастся поднять Кавказ и превратить его в процветающий край России.
- Назовите важнейшие задачи, стоящие перед республикой в 2010 году?
- Задачи на 2010 год связаны с теми проблемами, которые актуальны сегодня в Чеченской Республике: это слабый промышленный потенциал и, как следствие, безработица и относительно невысокий уровень жизни населения. Постепенно на второй план отходит проблема обеспечения безопасности. Основная часть бандформирований уничтожена, и сегодня ведется борьба с разрозненными остатками НВФ. Так что главная наша забота на перспективу – социальная сфера, развитие промышленности.
- Как будут решаться проблемы, связанные с безработицей, привлечением инвестиций, собираемостью налогов?
- У нас около 300 тысяч трудоспособных граждан не имеют постоянной работы. Единственное лекарство от безработицы – создание рабочих мест. Сказать об этом просто, но вот решить эту задачу сложно. Хотя многое сделано. Например, в течение последних двух лет в Грозном проводились международные бизнес-форумы, принимались программы, предусматривающие меры по поддержке малого и среднего бизнеса. Чтобы стимулировать развитие этой сферы мы объявили мораторий на проведение всяческих проверок и комиссий, мешающих и тормозящих деятельность начинающих предпринимателей.
До войны ЧР обладала довольно мощным промышленным потенциалом. Здесь на заводах выпускалась высокоточная вычислительная, медицинская и другая техника, было развито приборостроение, нефтедобыча и нефтепереработка. Мы хотели бы вернуть утраченное. И подвижки в этом направлении есть. Так, уже сейчас стали реальностью планы по строительству в Грозном нефтеперерабатывающего завода. Если бы вы знали, с какими трудностями мы шли к этому, как долго убеждали федеральные министерства в необходимости, экономичности этого решения! Нас поддержал председатель правительства РФ Владимир Путин. Когда завод будет построен, мы сможем дать людям около тысячи рабочих мест. Знаете, как меня греет эта цифра! У меня по этому вопросу состоялся очень обстоятельный разговор с главой "Роснефти" Сергеем Богданчиковым. Мне понравился его настрой. Завод будет самым современным по своим характеристикам. Также он станет производить сжиженный газ, которого хватит и для соседних регионов. Плюс инфраструктура, жилье, больница.
К числу недавно запущенных объектов можно отнести и новый издательско-полиграфический комплекс "Грозненский рабочий". Когда он заработает на полную мощь, здесь можно трудоустроить около 200 человек. На Аргунском заводе в этом году планируется приступить к сборке "Лады-Калины" и "Приоры".
Запущено несколько заводов по производству кирпича и строительных материалов.
То есть, мы постепенно выбираемся из промышленного тупика. Может до экономического "широкого проспекта" и далеко, но в этом деле важно не стоять на месте. Поэтому мы движемся вперед. Пусть медленно, но верно. Что касается сельского хозяйства, то с 2008 г. руководство республики целенаправленно проводило политику возрождения АПК. Практически каждый из госхозов имеет своих инвесторов: это - министерства и ведомства, которые взяли над ними шефство. В 2009 году мы провели восстановительные работы на 30 объектах АПК, из которых девять – это объекты пищевой и перерабатывающей промышленности. Представьте, республика производит для себя молоко, масло, сыры, консервы, яйца, мясо птицы. А какой рывок вперед сделал животноводческий комплекс! Может быть, большие хозяйства в других регионах и скажут: "Подумаешь, 2 тысячи голов племенного крупного рогатого скота!" Но если учесть, что мы начинали с нуля, то это большое достижение. И, между прочим, эксперименты чеченскому крестьянину тоже не чужды: у нас есть верблюжьи, буйволиные и страусовые фермы. Уже сегодня личные подсобные и фермерские хозяйства практически полностью удовлетворяют потребности ЧР в мясопродуктах. Птичье мясо из госхоза "Центоройский" пользуется повышенным спросом даже в соседних регионах. В общем, наш народ хитер на выдумку и трудолюбия ему не занимать.
Вы спрашивали об инвестициях. Работаем и в этом направлении. Мы регулярно участвуем в инвестиционных форумах. И предлагаем интересные проекты, которые привлекают инвесторов. В частности, недавно заключили соглашение с Внешэкономбанком, предполагающее инвестиции в республику в размере 5,3 млрд. рублей. Соглашение рассчитано на 10 лет.
К числу масштабных инвестиционных проектов я бы отнес и строительство в Грозном высотного комплекса, который финансируют наши турецкие компаньоны. Проектов много. Даст Аллах, и инвесторы на них найдутся.
Теперь о налогах. Наши налоговики отчитались за прошедший год. По данным УФНС РФ по ЧР, собираемость налогов возросла на 37%. Это хороший результат, свидетельствующий о том, что в республике, с одной стороны, увеличилась налогооблагаемая база, а, с другой стороны, растет налоговая дисциплина руководителей предприятий, рядовых граждан. Не могу не сказать и о тех мерах, которые мы предприняли в борьбе с должниками. К этой работе мы подключили даже глав районных и городских администраций, представителей духовенства, уважаемых людей. То есть, воздействовали на должников "по всем фронтам".
- Возведение каких объектов является приоритетным в этом году?
- Среди самых крупных объектов, ввод которых планируется в 2010 году, -Республиканская клиническая больница, Национальная библиотека. Будет продолжено строительство новых корпусов Нефтяного института и Чеченского государственного университета. На правом берегу реки Сунжа уже возводится высотный деловой центр с двумя 45-этажными и двумя 18-этажными зданиями, с бизнес-центром и гостиницей. Строится значительное количество жилых домов, крупных торговых центров. Полностью преобразится райцентр Курчалой. Здесь уже начато строительство десятков зданий. Этот год мы назвали годом Курчалойского района. Ранее таким же образом "подняли" Аргун, Гудермес, Шали, Ведено, Шатой, ну, о Грозном и говорить не стоит – цветет и радует глаз. Я бы не стал делить наши стройки на более или менее приоритетные. Для нас важен каждый вводимый объект: от фельдшерско-акушерского пункта в высокогорном селе до высоток в столице. Это чисто психологический момент: строим, вводим – значит, все дальше уходим от военного прошлого.
- В республике созданы суды присяжных. Ваше отношение к этому институту?
- Чеченская Республика до сих пор оставалась единственным регионом России, в котором не был создан этот судебный институт. Введение суда присяжных откладывалось, так как в республике не были сформированы органы муниципальной власти. Именно они обязаны формировать коллегию присяжных заседателей. В октябре в республике состоялись муниципальные выборы. А с первого января стали действовать суды присяжных. Их списки сформированы и утверждены. В основной список вошли более 6 тысяч человек. Все вопросы, связанные с обеспечением полноценной деятельности присяжных, решены. А судьи и работники аппарата Верховного суда, которым предстоит работать с присяжными, прошли специальное обучение.
Что касается моего отношения, то я - осторожный сторонник суда присяжных. Несомненно, суд присяжных – это институт, присущий демократическому государству. Но как раз в этом плюсе и прячется некий минус, который вызывает мои опасения. Суд присяжных предполагает наличие зрелого гражданского общества, способного непредвзято выносить вердикты обвиняемым. Над присяжными не должны довлеть ни расовые, ни религиозные, ни национальные предпочтения. Боюсь, российское общество пока не совсем дотягивает до этих требований. Но все когда-то начинали впервые, допускали ошибки, спотыкались, однако, со временем твердо встали на ноги. А разве "самые гуманные суды" не выносили необъективные приговоры?
- На фоне практически ежедневных новостей о вылазках бандитов в соседних с Чечней Ингушетии и Дагестане, да и в самой Чечне, оцените ситуацию на Северном Кавказе. В чем причина ее нестабильности и существует ли опасность ее резкого обострения?
- Не думаю, что можно сравнивать, ставить в один ряд с Чеченской Республикой соседние регионы. Мы пережили войну, мы фактически находились в состоянии гражданской войны, мы испытали массированный натиск иностранных спецслужб, сотнями засылавших к нам своих наемников и штатных сотрудников… Ингушетия и Дагестан – республики, жившие, слава Всевышнему, все эти годы под мирным небом. Там не было войны. Не разрушены города и села, не лежали в руинах заводы и фабрики.
Почему там возникла столь острая криминогенная ситуация? Видимо, в самих республиках хорошо знают ответы на подобные вопросы. Да они и стремятся сломать хребет бандитам. Но я не берусь давать оценки. Я отвечаю за ЧР. А у нас борьба с остатками НВФ идет успешно. И мы, действуя совместно с федеральными силами, достигли в этом ощутимых результатов. И никаких обострений у нас впредь не будет.
Возвращаясь к обстановке за пределами Чечни, хочу напомнить, что Ахмат-Хаджи Кадыров еще восемь-десять лет назад неоднократно подчеркивал, что с террористами нужно бороться везде, нельзя в одних краях их уничтожать, а в других не замечать. Он конкретно называл регионы, где они находят приют, отдыхают, лечатся, а затем сеют смерть в Чечне. Тогда его слова воспринимали болезненно, делали громкие заявления, пытаясь опровергнуть. Время и последующие события подтвердили, что он был исключительно прав.
Теперь по поводу нестабильности ситуации. Я хотел бы напомнить слова президента России о ситуации на Северном Кавказе, когда он подводил итоги года в "прямом эфире" 24 декабря. Он тогда обозначил такие приоритеты, как подъем экономики и социальной сферы для изменения к лучшему ситуации на Кавказе. Я целиком и полностью поддерживаю это мнение. Потому что корень нестабильности в регионе связан именно с социальной неустроенностью. Бедность и отсталость во всем мире способствуют росту напряженности. Это то, что сейчас происходит в северокавказском регионе. Если в регионе будет достигнута экономическая и социальная стабилизация, полностью уничтожены остатки бандгрупп, то проблема терроризма исчезнет. Надо лечить регион от разрухи, безработицы и экономической деградации. Тогда все "съехавшие" мозги встанут на место. У них появится пища для созидательного, мирного труда. И надежда на будущее появится. Терроризм таких "припарок" не выдержит. И еще, борьба с эмиссарами иностранных спецслужб и их наемниками должна носить жесткий, я бы сказал, безжалостный характер. Они знают, на что идут, направляясь на Кавказ, поэтому нечего с ними церемониться. Я говорю о жесткой борьбе против них, чтобы не сказать жестокой. Произнеси я это слово, опять начнут обвинять в чем-то. В белых перчатках с террористами и теми, кто растит террористов, не воюют. Их нужно уничтожать, не давая поднять голову, не дожидаясь, пока встанут на ноги, окрепнут, начнут взрывать и убивать.
- Есть ли координация в борьбе с террористами между властями Чечни, Ингушетии и Дагестана? Вы можете высказать свое мнение как руководитель республики и, можно сказать, как эксперт в борьбе терроризмом, что надо сделать для обуздания террора в регионе?
- Координация усилий, по большому счету, есть. Правоохранительные органы сообща решают многие сложные задачи. Но этого, возможно, недостаточно. Малейшей слабиной в координации и единстве действий властей пользуются бандиты. Например, в Чеченской Республике идет массированная борьба с НВФ. Как только бандиты оказывались в кризисной ситуации, они куда-то "ныряли", пережидали там, отъедались, а потом возвращались, чтобы с новыми силами убивать женщин, детей, стариков, сотрудников правоохранительных органов. Если бы в каждом из регионов им давали жару, мы давно покончили бы с этим отребьем.
Главное придерживаться принципа – не жалеть отморозков. А то иные руководители периодически ратуют за переговоры и дипломатию в отношениях с террористами. А я считаю, нечего с ними "хабары" (разговоры - ИФ) разводить. Ловить и сажать. А если сопротивляются с оружием в руках – уничтожать. Несколько лет борьбы, которую мы вместе с федеральными силовыми структурами ведем с остатками НВФ, убедили меня в этом. Поймите правильно, человека, взявшего в руки оружие и поставившего перед собой цель проливать кровь, следует или поселить в местах не столь отдаленных или нейтрализовать. Иначе будут гибнуть люди, взрываться машины, гореть дома. Что касается переговоров. Руководство страны по просьбе Ахмат-Хаджи Кадырова несколько раз объявляло амнистию. Мы вывели из леса более семи тысяч человек. Этим спасли многие тысячи жизней солдат, мирных граждан. Мы дали возможность заблудшим вернуться к мирной жизни, работать, растить детей. Многие из них в последующем отдали жизни, воюя против ваххабитов. Но теперь в горах остались отпетые преступники и уголовники. Они отрезали себе все пути отхода. Но жаль тех, кого им пока удается обманывать. Слава Богу, их единицы.
- Существует ли угроза сепаратизма на Северном Кавказе?
- Нет! Я уверен, что ни один северокавказский народ даже не помышляет об этом. Те, кто строит подобные предположения и озвучивает их, или умышленно пытаются внедрить в умы людей эти настроения, или хотят вбить клин, посеять подозрение и рознь между народами Северного Кавказа и населением всей России. Все это - ни что иное, как провокация. Политическая и психологическая.
- Вы как-то говорили, что некоторые западные страны заинтересованы в этом процессе с тем, чтобы оторвать Кавказ от России? Какие это страны и какие конкретные шаги с их стороны, по вашему мнению, направлены на отторжение от России Кавказа?
- Я неоднократно называл эти страны и не хотел бы сейчас повторяться. Когда я говорю, что есть силы, пытающиеся отделить Кавказ от России, я имею в виду, что есть силы, не прекращающие попытки дестабилизировать обстановку на Северном Кавказе, желающие держать регион в постоянном напряжении, зная его важное стратегическое и политическое значение для России. Они стремятся вынудить руководство страны отвлекать на обеспечение мер безопасности в регионе огромные средства из бюджета. При ином развитии ситуации эти деньги могли бы пойти на обустройство этого благодатного края. Они хотят видеть Россию слабой, но эти попытки обречены на провал. Кавказ – это Россия. Мне противно слушать разглагольствования отдельных умников о том, что Кавказ куда-то уходит, что Россия его теряет и т.д. А у нас кто-нибудь спросил, уходим мы или нет. Хотят того некие политологи и так называемые аналитики или нет, но Северный Кавказ был и останется составной часть России. Скажу больше, если даже остальная часть страны и пожелает отколоться, народы Кавказа этого не позволят. Я считаю преступлением даже обсуждать это. Они что - хотят посеять в сердцах россиян неуверенность в своей стране, в ее способности отстоять свою целостность и единство?
- Летом прошлого года в Чечне была похищена активистка "Мемориала" Наталья Эстемирова, ее труп нашли в Ингушетии. В Грозном была убита глава благотворительной организации "Спасем поколение" Зарема Садулаева. Вы давали поручение расследовать эти убийства. Убийцы до сих пор не найдены. Что мешает раскрытию преступлений? Кто, на Ваш взгляд, может стоять за ними?
- Ну, во-первых, поручения дают уполномоченные на то законом органы. Это прокуратура, ее структуры, иные правоохранительные и силовые ведомства. Они и проводят расследование. Я же напрямую обратился к населению Чечни с просьбой сообщить следствию всю информацию, которая может способствовать установлению имен заказчиков и убийц Эстемировой. Кто за этим может стоять? Прежде всего, те, кто хотел бросить тень на руководство республики, на Россию в целом. Убийство носило демонстративный, вызывающий характер. Преступникам нужен был резонанс, нужно было вызвать волну недовольства и возмущения. А жертвой выбрали женщину, мать, общественную деятельницу. Идеальная кандидатура для достижения подобной цели. К сожалению, наряду с этим, создается такое впечатление, что отдельные лица и даже целые организации использовали трагедию в целях самопиара. Возможно, и неосознанно. Но так это видится со стороны. Пошла волна громких заявлений о том, что правозащитникам опасно работать в Чечне, кто-то закрывается, открывается. Все это обставляется многодневной рекламой. Но ведь здесь постоянно работают десятки организаций, в том числе и международных. И никто им не угрожает.
Такого рода дела очень трудно расследовать. Десятки лет назад совершенные убийства Листьева, Холодова и многих других до сих пор остаются нераскрытыми. Мы всегда ждем от следствия сиюминутных результатов. Но в жизни так не бывает. Иногда на раскрытие преступления уходят годы. Я думаю, что следствие делает все, что возможно для установления истины и привлечения к ответственности виновных.
- Как Вы оцениваете работу в Чечне российских и международных гуманитарных и правозащитных организаций? Существуют ли какие-либо ограничения для их деятельности в республике?
- Начну с ответа на вторую часть вопроса. Никаких ограничений. И те, и другие работают на благо людей. Организации, которые руководствуются принципами справедливости и гуманности, мы на чеченской земле приветствуем.
Никогда не относился к их деятельности отрицательно. Однако, есть свои "но"… Я много раз встречался с правозащитниками. Каждый раз на этих встречах я призывал их вести конструктивный диалог с властью. Я предлагал им помощь и содействие, создал все условия для их деятельности. Когда мы обсуждали ту или иную ситуацию с нарушением прав человека, я призывал создать совместные комиссии по изучению проблемы, по детальному установлению законности или незаконности действий сторон. Но - странным образом - эти предложения не вызывали энтузиазма у правозащитников. Ведь недостаточно сказать, к нам обратился такой-то, его права нарушены. Необходимо установить факт нарушения этих прав, законность притязаний обратившегося к правозащитникам человека. Одних заявлений недостаточно, непорядочно бросать обвинения, поднимать шумиху на ровном месте… Я не понимаю таких методов работы. Я считаю, поиск истины – это и есть суть правозащитной деятельности. Только к этому я призывал и призываю правозащитные организации. Были ли правонарушения в Чечне? Да, и они зачастую носили вопиющий характер. Нарушали бандиты, которых кто-то до сих пор лирически именует сепаратистами. Они убивали людей практически в каждом населенном пункте. Гибли женщины, дети, старики, религиозные деятели, милиционеры, госслужащие. В одном из населенных пунктов Курчалойского района ими убиты четыре главы администрации. К сожалению, нарушали права и те, кто был призван защищать народ. Десять лет назад произошли известные события в Алды, также известны трагедии, совершенные группой Ульмана, Лапиным, Будановым и др. Война всегда сопровождается нарушением прав человека. Мы делаем все, чтобы права человека в Чечне впредь никогда не нарушались, мы восстанавливаем попранные права тысяч граждан. Это право на жизнь, охрану здоровья, получение образования, обеспечение жильем. В этих вопросах мы с благодарностью воспринимаем любое содействие правозащитников.
А в отношении гуманитарных организаций, хочу сказать, что на начальном этапе контртеррористической операции они оказали огромную помощь и поддержку чеченскому народу. Но впоследствии, к сожалению, у правоохранительных органов появились факты сотрудничества отдельных представителей гуманитарных организаций с членами НВФ. Это заставило усомниться в искренней заинтересованности некоторых гуманитарных организаций в установлении мира и стабильности в Чеченской Республике.
- Вы поручили создать в республике оперативную группу, задача которой – нейтрализация Доку Умарова. По Вашим оценкам, сколько боевиков подконтрольны ему?
- Мы не создавали специально для поимки Умарова опергруппу. Задача группы – не только поимка или нейтрализация одного Умарова, но всех его подручных. Сколько их? На этот вопрос никто, видимо, не ответит. Их ведь никто не строил и не считал, чтобы знать точное количество. Но анализ оперативной информации, поступающей от многих, независимых друг от друга источников, дает основание полагать, что боевиков на территории Чечни не более нескольких десятков.
У Доку Умарова уже нет отрядов. Остались небольшие бандгруппы, которые все еще бегают по лесам. И с ними было бы давно покончено, если бы не подпитка бандитов из-за рубежа. А поскольку иностранным спецслужбам толку от этих бандитов мало, то и ручеек финансовый мелеет. Так что захваченные нами боевики говорят, что они там в лесу с голоду подыхают. С момента начала последней операции уничтожены более десяти боевиков, были два боестолкновения. Ликвидирован и известный лидер НВФ некий Чингисхан Гишаев, за которым тянулся кровавый след убийств милиционеров, пограничников, военнослужащих.
- В чем причина того, что Умаров берет на себя ответственность практически за все теракты на территории РФ?
- Он провозгласил себя эмиром мифического имарата, прячется в крысиной норе и оттуда от бессилия объявляет все дорожные аварии, цунами, тайфуны и стихийные бедствия делом своих рук. Он твердо знает, что СМИ, включая и наши отечественные, будут тиражировать любую чушь, прозвучавшую из его уст, или ему приписываемую зарубежными покровителями. Это отчет за присвоенные финансы. Это желание получить новые транши. Был раньше другой скоморох некий Радуев, который брал на себя землетрясения, пожары на военном арсенале в Дальневосточном военном округе, наводнения, катастрофы. Весь мир знал, что 99% из этого бред сумасшедшего, но цитировали, делали рекламу бандиту.
- Почему по-прежнему трудно установить местонахождение Умарова? Он находится в Чечне, в соседних республиках или за границей?
В Чечне он или в других регионах? Не знаю. По крайней мере, в Чечне нет ни одного квадратного метра, который не обследовали бы сотрудники спецслужб, военные или милиционеры. Бывал ли Умаров за рубежом, на какие моря он ездил отдыхать, я не знаю. Если бы знал, то этот главарь шайки отщепенцев уже давно сидел бы за решеткой и ждал приговора суда. Но такую вероятность нельзя исключить. Вполне возможно.
- Умаров каким-либо образом связан с "Аль-Каидой"?
- Между ним и "Аль-Каидой", естественно, может быть связь, даже если сам он об этом и не знает. Хозяева-то одни. Нет никакого секрета в том, что в мире сложился некий террористический интернационал. Для них неважно, где и что взрывать, кого убивать или брать в заложники. Главное резонанс, жертвы, политическая и экономическая нестабильность, скачок цен на энергоносители вверх и вниз. Кто породил Бен Ладена? Разве это для кого-нибудь секрет? Обучили, снабдили, взрастили и пустили в свободное плавание, чтобы затем при поддержке армий десятков стран искать его. Это борьба с терроризмом? Нет, это террор, это уничтожение целых стран и народов.
- Насколько активна "Аль-Каида" на Северном Кавказе? Сколько ее представителей направлено в регион, сколько в отрядах боевиков сейчас наемников и откуда они, где их готовят?
- Во-первых, по террористам и боевикам на Северном Кавказе в целом нанесен ощутимый удар. Тысячи участников НВФ уничтожены или доживают свои дни в одиночных камерах. Поэтому говорить о какой-то активности любых террористов на юге России я не стал бы. Хотя проблема еще нуждается в окончательном решении. Сколько среди боевиков представителей Аль-Каиды? Я склонен считать представителями международного терроризма всех иностранцев, находящихся в рядах НВФ. Иные из них могут и не знать, какому хозяину служат. Ведь поручения им дают не первые лица в иерархии, а какие-то шестерки.
Были задержаны или ликвидированы боевики с документами западных стран, граждане ближневосточных государств, стран СНГ. По нашим данным, до сих пор есть иностранцы, обучающие приемам подрывного дела. Обычно это люди прошедшие известные в мире горячие точки.
О лагерях по подготовке: периодически поступают сообщения о наличии каких-то пунктов, в том числе, в Кавказском регионе, говорят о конкретной стране. А вообще-то, вспомните, в каких странах вольготно чувствуют себя те, кто восхваляет террористов, распространяет их заявления? Назови я эти страны, опять вой поднимется. Будут кричать, что Кадыров обвиняет этих и тех.
- Сколько эмиссаров "Аль-Каиды" уничтожено в Чечне за последние годы?
- В Чечне уничтожены десятки и сотни иностранных наемников. Не считаю нужным перечислять страны, чьими гражданами они были и, тем более, говорить о национальном составе. Если бы так с ними вели борьбу во всем мире, возможно ситуация во многих уголках земного шара была иной.
- Поступают противоречивые сообщения о судьбе Сулима Ямадаева, на которого покушались в ОАЭ. Родственники говорят, что он тяжело ранен и продолжает лечение. По Вашим данным, он жив или мертв?
- Официальное сообщение свидетельствует о смерти Ямадаева. Говорили, что даже известно, где и когда он похоронен. У меня каких-то иных данных нет.
- По сообщениям СМИ, в причастности к покушению обвиняют одного из Ваших ближайших сподвижников Адама Делимханова и, тем самым, намекают на причастность к теракту в целом нынешнего руководства республики. Как Вы относитесь к подобного рода обвинениям?
- Голословные утверждения. Адам Делимханов или кто-либо иной из представителей руководства республики не имеют никакого отношения к случившемуся в Дубае. Полиции нужно было продемонстрировать миру, что способна за два-три дня раскрыть преступление, нужно было успокоить тысячи инвесторов и любителей отдыха в этом эмирате, которые могли насторожиться в связи с убийством. Зачем это нужно Делимханову? Не вижу абсолютно никаких причин. Возможно, у Ямадаева были какие-то личные враги, кровники или люди, не желающие, чтобы он предстал перед следствием и давал показания по тем делам, которые были связаны с гибелью, похищением людей. Версий может быть много. Но Делимханов ни к одной из них не имеет отношения.
- Вернемся к мирной жизни. Аэропорт Грозного не так давно был открыт для международных рейсов. Но их число и маршруты пока весьма ограничены. Предстоят ли в ближайшее время изменения в этом плане, и какие международные маршруты Чечня намерена освоить в первоочередном порядке?
- Да, придание аэропорту "Грозный" статуса международного и открытие здесь таможенного поста я считаю важным достижением. Правда, есть пока ограничения, о которых вы сказали. Когда все разрешения будут получены, количество маршрутов увеличится. К числу первоочередных отнесено открытие рейсов на Турцию, ОАЭ, Казахстан. Это связано с тем, что многие наши предприниматели именно из Турции и Арабских Эмиратов возят свои товары в Чеченскую Республику, а с Казахстаном у нас исторические связи: там до сих пор проживает огромная чеченская диаспора, сложившаяся в годы сталинской депортации чеченского народа. Будут летать самолеты и в одну из западных стран.
Международные рейсы из Грозного очень важны для развития экономических связей с зарубежными странами. В связи с этим мы возлагаем большие надежды на повышение инвестиционной привлекательности региона, на развитие малого и среднего бизнеса и предпринимательства, увеличение доступности и снижение цен на различные товары, которые напрямую будут завозиться в республику из-за рубежа. Это в свою очередь скажется и на благосостоянии граждан… То есть эта цепочка плюсов довольно длинна. Мы собираемся извлечь из этого выгоду для нашей республики, для нашего населения.
- Вас часто обвиняют в диктаторских методах руководства и говорят, что Вы не допускаете критики в свой адрес. Вы согласны с этими утверждениями?
- Согласен! Я действительно диктатор, когда речь идет о выполнении планов и программ восстановления республики, когда чиновники создают бюрократические препоны и гоняют людей по кабинетам, когда гонят брак в работе и руководствуются принципом "и так сойдет". Здесь я категорически никому не даю спуска. И без сожалений снимаю с постов разгильдяев и неспособных организовать дело руководителей. Если на фоне расхлябанности и безответственности иных деятелей это мое качество смахивает на диктатуру, то, что же такое требовательность и выполнение своего долга, которые должны быть присущи каждому чиновнику высшего ранга?! Я все свои решения принимаю, тщательно изучив вопрос, спросив совета у специалистов, выяснив мнение опытных людей. И если я убеждаюсь, что двигаюсь в правильном направлении, что именно это решение необходимо для дальнейшего развития республики, я, наверно, вправе, строго спрашивать с исполнителей за результат. Вероятно, те, кто не выдержал такого экзамена, и пытаются объявить меня диктатором. Я каждый день встречаюсь и говорю с жителями республики, я выслушиваю их проблемы и в мечети, и во время поездок по стройкам, и в селах, я помогаю им, чем только возможно. Спросите у них, диктатор я или нет. Они Вам ответят. И не забывайте, что здесь всего несколько лет назад рвались авиабомбы, артснаряды, шла настоящая война. Я руководитель послевоенной республики, в которой сотни тысяч человек сегодня, сию минуту, а не завтра, не в будущем году, хотят получить жилье, работу.
- Вы допускаете плюрализм мнений и оппозицию в республике?
- Я - чеченец. Я - президент Чеченской республики. Я обязан по природе своей считаться с мнением другого человека. Я могу думать иначе, но с уважением отношусь к другой точке зрения. Открытые высказывания, разумная дискуссия – это то, что мне близко. Такую позицию я воспринимаю с почтением.
- На Ваш взгляд, Чечня – это демократическая республика?
- Конечно. Республика – часть России, демократического государства. Мы у себя отдельную форму государственного устройства не применяем. Живем по российским, демократическим законам.
- Как долго Вы намерены оставаться на посту президента Чечни?
- А это не от меня зависит. В техническом, так сказать смысле. Истечет срок моего пребывания на посту, тогда и посмотрим: если президент России предложит мою кандидатуру на следующий срок, и это предложение утвердят члены парламента, то я продолжу свою работу на посту президента ЧР. Пока есть силы. Пока я нужен моему народу. Я слуга этого народа. Не господин, а именно слуга. Я люблю свой народ, я горжусь им, я хочу, чтобы он никогда не видел войн, трагедий, потрясений. Для этого я не жалею сил. И буду я служить народу столько, сколько я ему нужен, сколько от меня есть польза. Но я не болен властью. Для меня власть только инструмент для решения проблем народа в целом и каждого человека в отдельности.
- Задумывались ли вы о том, кто может стать Вашим преемником?
- У нас ведь не королевская династия, чтобы передавать трон по наследству или преемнику. У меня может быть свое мнение о том, кто мог бы достойно продолжить начатое Ахматом-Хаджи Кадыровым дело. Главное, что у нас в команде есть достойные люди. Мы их растим. Какие-то фамилии я уже озвучивал.
- Последний вопрос. Расскажите, как работает президент Чечни Рамзан Кадыров, каков по продолжительности его рабочий день, как он проводит свободное время, часто ли общается с семьей, какое у него хобби, где проводит отпуск, если таковой выпадает, как относится к религии?
- Работает президент Чечни как вол. 24 часов в сутках мне не хватает. Свободного времени мало, но оно иногда выпадает. И тогда самое любимое мое занятие – общение с матерью, с детьми, встречи с друзьями. Хобби у меня целый список, но самое сильное мое увлечение - лошади. Прекрасные, благородные животные. Люблю конные прогулки и захватывающие скачки. Жаль, времени на это мало выдается. Последний свой отпуск, вернее три дня, я провел в горах. Выбирал место под строительство туристического комплекса, горнолыжной базы. А силы мне придает вера. Та вера, которую мне с детства привил мой отец, а ему – его отец и т.д. Это религия моих предков, которую я бережно передаю уже сейчас своим детям. Этот тот духовный стержень, который позволяет чеченскому народу с честью проходить через тяжелые испытания, не раз выпадавшие на его долю. Вы удовлетворены моим ответом?
