Москва. 14 февраля. INTERFAX.RU - В разгар очередного витка напряженности в мире вокруг иранской ядерной программы посол Ирана в РФ Махмуд Реза Саджади дал интервью дипломатическому корреспонденту "Интерфакса" Ксении Байгаровой. Глава иранской дипмиссии в Москве рассказал, что решение Тегерана самостоятельно обогащать уран не является окончательным и бесповоротным, заявил, что голосование в пользу санкций может обернуться для России экономическими потерями и предупредил, что нападение Израиля на Иран может закончиться катастрофически.
- Господин Посол, не могли бы Вы пояснить, в чем основная причина отказа Ирана принять предложение МАГАТЭ, предусматривающее дообогащение урана в третьих странах?
- Мы неоднократно подтверждали наше принципиальное согласие на обмен топливом. То, что является объектом нашего разногласия с МАГАТЭ, касается формулы этого обмена. Причина разногласий – это тот факт, что в составе стран, которые должны участвовать в формуле обмена топливом, находится Франция. А Франция в прошлом не выполняла свои обязательства перед Ираном. Поэтому у нас возникли опасения, связанные с тем, что, если мы дадим согласие на вывоз нашего низкообогащенного урана за границу, то никогда не получим дообогащенный до 20 процентов уран.
Именно поэтому наше предложение сводилось к тому, чтобы обмен топливом производился синхронно и на территории Ирана. Мы были даже готовы выслушать другие предложения, гарантирующие, что в итоге этого обмена мы получим назад то топливо, которое нам нужно.
Мы убеждены, что если у МАГАТЭ нет никакого политического намерения, а речь идет исключительно о технических деталях, этот вопрос может быть урегулирован между нами.
- То есть, решение Ирана о самостоятельном обогащении урана не является окончательным и бесповоротным и может быть пересмотрено в случае, если получится достичь компромисса?
- Топливо нам нужно для исследовательского реактора, который производит изотопы в медицинских целях, для лечения больных раком. Таких больных у нас в Иране 850 тысяч. И у нас остается только несколько месяцев. Если до истечения этого срока мы не получим топливо, то тогда мы не сможем производить эти медикаменты.
Поэтому своим действием хотели дать сигнал МАГАТЭ о том, что если этот вопрос не будет как-то экстренно решен, то, возможно, мы сами будем обогащать до 20 процентов свой уран для производства этих медикаментов. Ведь мы несем ответственность за такое большое количество раковых больных в Иране.
Но если МАГАТЭ согласится обменять топливо синхронно на территории Ирана, то мы пойдем на это.
- Сколько времени понадобится Ирану для того, чтобы самостоятельно дообогатить уран и произвести из него топливо для исследовательского реактора? Многие эксперты в западной прессе достаточно скептически высказываются на этот счет…
- Это большое упущение со стороны западных стран, воспринимать Иран как государство с маленькими возможностями. Когда в нашей стране произошла революция, говорили, что Иран не в состоянии управлять своей промышленностью. Но мы не только управляли промышленностью, но и во много раз подняли ее уровень. А когда мы заявили о том, что хотим заниматься космосом, все издевались над нами. Но мы уже показали, что умеем запускать спутники связи. Когда-то нам не верили, что мы умеем самостоятельно обогащать уран, а сегодня говорят, что Иран хочет создать ядерную бомбу.
Иран на протяжении веков был колыбелью всех наук. Иран – цивилизованная страна. К сожалению, причинами некоторого нашего отставания стали три столетия, когда у власти находились слабые монархи, а иностранные государства вмешивались в наши дела.
Давление, которое оказывают на нас сегодня западные страны, имеет целью помешать нам достичь прогресса. Ведь они знают, на что мы способны. Иранцы – это работники науки, поэты, писатели, ученые. Иранский народ – просветительский. Нашей истории не каких-то 200 лет. Нашей цивилизации и культуре пять тысяч лет.
- Правильно ли понимать из Вашего ответа, что Иран располагает необходимым потенциалом, чтобы достичь любых целей в сфере атомной энергетики, в том числе по обогащению урана до 20 процентов в самое ближайшее время?
- Да, именно так.
- Сейчас, как известно, страны запада выступают за введение санкций в отношении Ирана. К каким политическим последствиям это может привести?
- Любая вещь имеет свою цену. Мы платим эту цену за наши принципы – это независимость и неподчинение США, в отличие от того положения вещей, которое существовало в прошлом.
Мы учитываем множество факторов. Во-первых, мнение собственного народа. Во-вторых, мнение других народов. Те сигналы, которые мы получаем из разных точек мира, весьма положительные, вопреки всем негативным пояснениям западных СМИ. Ведь люди не любят, когда одно государство навязывает другим государствам свои идеи и ценности. И они видят, что Иран стоит, не сгибается против угроз со стороны Америки и других держав.
После исламской революции, когда на нас накладывали санкции, наоборот, происходил скачок с точки зрения технического прогресса. Иран – это богатая нефтью и газом страна, и раньше мы многое закупали за рубежом. А санкции заставили нас самих научиться производить то, что нам нужно. Поэтому Иран сегодня стал самой продвинутой страной в исламском мире. Наша биотехнологическая продукция, к примеру, экспортируется в том числе в европейские государства.
- Вы заявляли, что Иран ориентируется в своей экономической политике на Россию и Китай. Но если Россия проголосует в СБ ООН в пользу введения санкций, как это может сказаться на перспективах экономического сотрудничества между нашими странами, на российском бизнесе в Иране?
- Сближение стран и народов друг с другом начинается с маленьких шагов. Нельзя забывать о том, что нас связывает с Россией не только ядерная программа, у нас есть много других сфер сотрудничества. Естественно, такие действия России не будут иметь положительных откликов у иранской общественности.
Это будет точно так же, как если, к примеру, Иран проголосует за резолюцию, в которой Россия называется виновницей голодомора на Украине.
Никто не говорит, что при подобном развитии событий мы прекратим наши взаимоотношения. Но, естественно, все это скажется на качестве нашего взаимодействия.
- Но все-таки, если Россия проголосует за санкции, могут ли российский бизнес просто "выгнать" из Ирана?
- Конечно, экономические связи за одни сутки не разрываются. Но они и не восстанавливаются за день. Нам потребовалось несколько лет для того, чтобы довести наши торгово-экономические отношения до нынешнего уровня. Сейчас Россия занимает
Сегодня Россия занимает 36-е место в торговых обменах Ирана. А политика нашего руководства сводится к тому, чтобы она поднялась на 15-е место. То есть, мы стремимся усилить наши связи.
Если Россия проголосует за санкции, то, безусловно, этот процесс замедлится. И мы обеспокоены не только прямой торговлей между нашими странами. Такой шаг угрожает и нашему энергетическому сотрудничеству. Мы сейчас сотрудничаем друг с другом в некоторых областях, к примеру таких, как в выработке цены на газ на международном уровне. Ошибка другой стороны это сотрудничество может превратить в конкуренцию.
- Как Вы оцениваете процесс реализации строительства АЭС в Бушере? Довольна ли иранская сторона темпами реализации проекта?
- Достройка Бушерской АЭС происходит с большими задержками, и это вызывает недовольство у иранской общественности. Мы планировали ввести объект в эксплуатацию еще в прошлом году, но этого не случилось. Из-за этого происходили даже перебои с электричеством по несколько часов.
Но сейчас мы чувствуем, что российская сторона очень серьезно, с благими намерениями занимается этим проектом, и мы фиксируем хороший прогресс. Несмотря на то, что в прошлом не было таких светлых красок относительно реализации проекта в Бушере, мы оптимистично смотрим в будущее.
- Обеспокоены ли в Иране задержками в поставках российских зенитно-ракетных комплексов С-300? Чем объясняют в Тегеране такие задержки? Обсуждаете ли этот вопрос с российской стороной и верите ли, что в ближайшем будущем поставки все-таки осуществятся?
- Поставит ли Россия эти комплексы в Иран или нет, надо спрашивать у российских официальных лиц. Российские власти заверяют, что отправят эти комплексы, поскольку они считают, что это будет способствовать установлению стабильности в регионе. К тому же, речь идет об оборонительном оружии.
Но возникает вопрос: почему американцы без всяких контрактов и договоров установили системы ПВО, ракеты "Пэтриот" в странах Персидского залива, причем в течение очень небольшого времени, в то время как Россия не может справиться с устранением технических неполадок в предназначенных для нас комплексах С-300? В чем причина такого подхода?
Думаю, что подобное положение вещей вредит политическому имиджу России во всем мире и имиджу ее технологий. Судя по сигналам, которые мы получаем от российской общественности, это фактически оскорбление России.
- Верите ли Вы в то, что Израиль может нанести удар по Ирану и что в регионе может начаться серьезная война?
- Израильская армия в двух войнах потерпела поражение от нескольких сот людей – я имею в виду на юге Ливана и от ХАМАС. Израильская армия очень отважна, когда речь идет об уничтожении невинных людей. Но мы готовы к полномасштабной обороне. Если будет такая авантюра со стороны израильтян, то они получат полномасштабный ответ по всем фронтам. И естественно, в этом ответе Иран не будет одинок. Все 60 лет своего существования сионистский режим оскорбляет мусульман и арабов. Эта пороховая бочка нуждается только в одной искре. Даже господин Збигнев Бжезинский сказал, что если у Израиля возникнет желание нанести удар по Ирану, надо уничтожить их самолеты, чтобы такая акция не состоялась.
- Если бы Израиль предпринял какие-то шаги, направленные на то, чтобы сделать транспарентной свою ядерную программу, могло бы это повлиять на то, чтобы и Иран сделал определенные уступки в этом направлении?
- Во-первых, Иран транспарентен в своей ядерной программе. Мы входим в ДНЯО, инспекторы МАГАТЭ могут посещать наши объекты в любое время, когда захотят. И вся наша ядерная деятельность в режиме онлайн контролируется камерами МАГАТЭ. МАГАТЭ не говорит о том, что оно обеспокоено скрытостью ядерной программы Ирана, а лишь сомневается в ее "возможной непрозрачности". Поэтому мы считаем, что подход западных стран к нам по этому вопросу исключительно политизирован. Это то же самое, как если судья вам скажет, что, несмотря на то, что вы не совершили преступления, вас надо взять под стражу, потому что вы просто этому судье не нравитесь.
Вне всякого сомнения, Израиль должен пойти на дополнительную транспарентность своей ядерной программы. Ведь это государство не входит в ДНЯО, МАГАТЭ не имеет никакого надзора в этой стране. Согласно некоторым сведениям, утверждается, что у Израиля есть ядерное оружие. А израильский режим – очень суровый милитаристский режим.
