Москва. 15 марта. INTERFAX.RU - Министр Великобритании по делам Европы Крис Брайнт, находящийся в эти дни с визитом в России, дал интервью специальному корреспонденту "Интерфакса" Ольге Головановой
- Господин Брайнт, позвольте задать Вам общий вопрос: как Вы оцениваете нынешнее состояние и перспективы отношений с Россией, какие шаги обе стороны еще должны сделать навстречу друг другу после сильного "похолодания" из-за истории с Александром Литвиненко?
- У нас очень давние отношения с Россией. И очень сильные торговые связи на протяжении многих веков. Я думаю, что есть пара сложных вопросов между нами. Но, тем не менее, Россия и Великобритания – постоянные члены СБ ООН, две ключевые экономики в мире, и по целому ряду вопросов очень важно для нас работать вместе. И мы работаем вместе с целью стабильности, экономического процветания, достижения мира.
Я приезжаю в Россию примерно раз в десять лет, но думаю, скоро мои поездки сюда станут более регулярными. В этот раз у меня будут встречи в Москве: с тремя заместителями министра иностранных дел России – Владимиром Титовым, Григорием Карасиным и Александром Грушко, экспертами в области экономики, в том числе из команды президента, с некоторыми правозащитниками и деятелями искусства. Я также собираюсь посетить Нижний Новгород.
- Как бы Вы охарактеризовали координацию усилий Великобритании и России в преодолении последствий экономического кризиса?
- В прошлом году мы тесно работали в контексте конференции финансовой 20-ки в Лондоне, мы очень тесно хотели работать с Россией, так как нам важно было убедиться, похожие ли у нас подходы. Был важен стимул для всех, в том числе ведущих экономик мира, испытывающих одинаковые проблемы. Нужен был бюджетный стимул. Тогда было решено выделить деньги в экономику, чтобы предотвратить безработицу и коллапс экономики.
Сейчас для нас вызов – это большие дефициты как в России, так и в Соединенном королевстве. Мы думаем над стратегией по сокращению дефицита. Считаем здесь эффективной координацию действий стран.
- Как сейчас Великобритания оценивает инвестиционный климат в России, есть ли планы расширения присутствия британского бизнеса в РФ? Сохраняются ли опасения в связи с тем, что Россия якобы не допускает иностранный бизнес на свой рынок или усложняет условия для его работы здесь?
- Да, много британцев делают в России бизнес, причем не только в сфере нефти или газа. Я имею в виду Shell, BP и других. Они работают и в других областях, тут есть в том числе юридические фирмы.
Но есть проблема в России. Если ты хочешь вкладывать инвестиции в страну, ты хочешь быть уверенным, что тебе не придется давать взятки людям. И если ты платишь за что-то, ты не ждешь, что государство это может отобрать у тебя. И судебная система…Сам президент Медведев сказал, что эти сферы требуют изменений. Иначе есть риск, что Россия будет все больше зависеть от нефти и газа.
- Посол России в Лондоне Юрий Федотов заявил, что сложности в получении британских виз россиянам негативно сказываются на сотрудничестве, в том числе деловом, между Москвой и Лондоном? Нет ли в планах Великобритании возобновления переговоров с Россией по облегчению визового режима? Ведь и в России иностранцы, в том числе британцы сталкиваются с проблемой продления действия их рабочих виз. Каков выход из ситуации?
- Я не думаю, что такая проблема действительно существует. 130 тысяч россиян получают британские визы. Мы не часто отказываем в выдаче виз. У нас нет проблем с россиянами, которые получают визу и потом не возвращаются на Родину. Но в настоящий момент я не вижу надобности для изменения визового режима. Он хорошо работает. Мы не видим проблемы, которые испытывают бизнесмены. Много россиян прибывает в Соединенное королевство, много британцев отправляется в Россию.
Есть элементы, которые Россия первая ввела, и мы заметили, что это касалось официальных визитов.
- Как скоро, по Вашим прогнозам, Россия и Евросоюз смогут перейти к безвизовому режиму, о чем в последнее время все чаще говорят как в России, так и в ЕС?
- Я думаю, что это займет довольно большое время. Я знаю, что мои испанские коллеги хотят вести разговор с Россией в данный момент, и это отлично. Но есть вопрос, связанный с оргпреступностью в России и последнее, что мы можем сделать для оргпреступности - это облегчить путь и проникновение в ЕС при условии отмены виз.
И если испанцы хотят это делать быстро, гораздо большее число стран хотело бы делать это намного медленнее. И если Россия сначала уладит все вопросы с оргпреступностью, в таком случае это будет гораздо легче.
Великобритания не входит в шенгенскую зону, но я знаю, что среди государств, которые входят в нее, есть те, которые гораздо больше сопротивляются этой перспективе, чем Испания.
- Как скоро, по Вашему мнению, может быть заключено новое соглашение о сотрудничестве РФ-ЕС?
- Я думаю, что соглашение будет достигнуто, но еще остаются области, где Россия должна еще много работать. Многие страны смотрят на Россию и не понимают ее намерение относительно ВТО, собирается ли Россия в нее вступать и с кем или нет. И потом мы смотрим на уровень транспаретности, коррупцию в некоторых областях российского общества. Это все наши озабоченности. И еще права человека… Мы бы хотели больше и лучших гарантий свободы слова, СМИ, партий, ассоциаций до того, как мы сможем подписать новый всеобъемлющий договор.
- Как в Великобритании оценивают избирательную кампанию на Украине, были ли к ней вопросы? С учетом победы Виктора Януковича продолжит ли Великобритания высказываться за вхождение Украины в ЕС и НАТО?
- Это были прозрачные и открытые выборы, с жаркой конкуренцией. Гордон Браун уже поздравил господина Януковича. Я встречался с несколькими политиками ан Украине, и совершенно ясно стремление многих присоединяться к ЕС. И мы будем стоять на этой позиции.
Мы также надеемся, что будет больше понимания между Украиной и Россией по газу, так, что больше не будет срывов в поставке газа в Европу.
- Считаете ли Вы, что вопрос о вступлении Украины в НАТО или ЕС должен выноситься на референдум?
- Украинцы должны сами это решать. Но вот, что я хочу сказать, обращаясь к России: Если такая страна, как Украина, хочет присоединиться к ЕС или НАТО, это не значит, что она становится антироссийской. Это не выбор. Я думаю, что можно быть и пророссийским, и проевропейским.
НАТО не имеет ничего против России, ЕС тоже. Мы хотим работать с Россией. С моими коллегами из других стран ЕС мы все время думаем, как мы можем улучшить наши отношения.
Недавно Россия приняла новую военную доктрину, в которой написано, что НАТО – самая высокая угроза России, а самая низкая угроза – международный терроризм. Это неправда. НАТО не представляет угрозы для России. В то время, как много россиян пострадало от терроризма в течение последних лет.
- Как бы Вы могли прокомментировать планы Румынии и Болгарии по размещению у себя на территории элементов ПРО США?
- Я думаю, что это их решение. Здесь холодно, но я не верю в холодную войну. Холодная война давно закончилась, и Соединенное королевство было первой страной, признавшей Советскую Россию в 1924 году. Наш подход к России совершенно мирный, мы хотим дружбы с Россией. Мы хотим сотрудничать и по международным вопросам, в том числе по Ирану. Я уверен, что здесь есть много людей, которые испытывают те же опасения, что и мы.
- В связи с последними заявлениями из Тегерана о том, что Иран – ядерная держава, способная обогащать уран до уровня 20%, будет ли Великобритания настаивать в СБ ООН на санкциях в отношении этой страны?
- Да. Мы работали очень тесно с Россией в формате 3+3. Я уверен, что вскоре будет поставлен вопрос о дальнейших санкциях в ООН. Понятно, что Иран имеет право иметь ядерную энергетическую программу, но никто не хочет, чтобы он стал страной, обладающей ядерным оружием. Надо сокращать количество ядерного оружия в мире.
- В связи с этим что вы ждете от России?
- Что она согласится со мной.
- Продолжает ли Великобритания оказывать экономическую и военную помощь нынешнему режиму в Грузии? Не изменилась ли позиция Лондона в отношении конфликта на Кавказе в августе 2008 года и не разочаровались ли в Британии в грузинском руководителе?
- Мы видели доклад Тальявини, в котором подтверждается то, о чем мы думали ранее, что были проблемы со стороны Грузии, но реакция России была непропорциональной.
Мы не поддерживаем отделение Абхазии и Южной Осетии, мы верим в территориальную целостность Грузии. И я буду пытаться заставить моих коллег в России поддержать это.
