Москва. 7 июня. INTERFAX.RU - В среду в Брюсселе открывается встреча министров обороны Совета Россия-НАТО, на которой, в частности, будут представлены первые результаты анализа возможности сотрудничества РФ и альянса по ПРО. В преддверии этой встречи генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен рассказал в интервью обозревателю "Интерфакса" Тимуру Хурсандову о том, каким он видит сотрудничество по ПРО, о расширении альянса, ситуации в Афганистане и о других темах, которые будут на повестке дня.
- Г-н Расмуссен, прошло уже больше полугода с момента проведения Лиссабонского саммита. Чего удалось достичь за это время? С чем стороны подходят к встрече Совета Россия-НАТО на уровне министров обороны, и чего вы ожидаете от нее?
- Достигли мы уже многого.
Военное сотрудничество неуклонно расширяется. В июне пройдут очень важные учения – по одному на востоке и на западе Европы. В Польше, России и Турции мы продемонстрируем нашу способность сообща противостоять террористическим угрозам на пассажирском авиатранспорте, чтобы гарантировать, что в Европе не повторятся теракты, подобные событиям 9/11. Эта инициатива по сотрудничеству в воздушном пространстве заработает до конца года. А у побережья Испании, корабли и подводные лодки НАТО и России совестно отработают технику подводного спасания
Быстро расширяется сотрудничество по общим угрозам. В апреле в Берлине мы объявили о запуске совместного фонда для финансирования техобслуживания вертолетов афганских сил безопасности. Мы также вместе работаем для того, чтобы обучать специалистов в сфере борьбы с наркотиками из всей Центральной Азии, Афганистана и Пакистана. Усилили мы наше взаимодействие и в борьбе с терроризмом, включая обновление соответствующего Плана действий СРН. Мы разрабатываем технологии обнаружения взрывчатых веществ, чтобы остановить потенциальных подрывников до того, как они смогут принести какой-либо вред.
Министры обороны проведут обзор всех этих инициатив и обсудят продолжающуюся работу по началу сотрудничества НАТО и России по территориальной противоракетной обороне. В Лиссабоне мы договорились начать переговоры о том, как мы можем взаимодействовать в этой сфере. В видении НАТО это две раздельные, но сопряженные системы, которые обмениваются данными и дают друг другу более ясную картину и лучший уровень предупреждения о возможных угрозах. На встрече министров мы должны показать, что можем строить безопасность вместе, а не друг против друга.
- В 2009 году Россия и НАТО договорились провести совместную оценку угроз. Как обстоит дело с этой работой, когда она может быть завершена? Есть ли общее понимание относительно таких угроз или сохраняются разногласия?
- Эта оценка угроз уже завершена. В Лиссабоне лидеры стран Совета Россия-НАТО одобрили первый в истории Совместный обзор общих угроз безопасности 21 века. Этот всеобъемлющий документ отражает общий взгляд России и союзников по НАТО на ключевые вопросы безопасности, определяет сферы практического сотрудничества. В частности, Совместный обзор сосредотачивает сотрудничество России и НАТО на Афганистане, борьбе с терроризмом, включая проблему уязвимости инфраструктуры, пиратстве, распространении оружия массового уничтожения и средств их доставки, на природных и антропогенных катастрофах.
Но наиболее важно то, чего в документе нет: там нет друг друга, потому что из обзора ясно, что НАТО не угрожает России, а Россия не угрожает НАТО.
Есть много областей, в которых мы уже сотрудничаем, и еще больше тех, в которых мы можем сотрудничать. Моя цель – чтобы наши отношения развились в подлинно стратегическое сотрудничество.
Двадцатый век был веком противостояния НАТО и Советского Союза. Я хочу, чтобы XXI век стал веком сотрудничества России и НАТО.
- Россия по-прежнему выступает резко против расширения НАТО на восток. Однако альянс заявляет, что открыт для новых стран. Кто следующий? И готова ли НАТО предоставить гарантии того, что в странах, близких к границам России, не будут размещаться значительные силы и вооружения?
- Конечно же, мы знаем, что наши российские партнеры никогда не испытывали особого энтузиазма по поводу расширения НАТО. Но, если спокойно рассмотреть этот вопрос, вы увидите, что вступление новых стран в альянс не только расширяет и укрепляет НАТО, но и благотворно отражается на Евро-Атлантической безопасности, включая безопасность Российской Федерации.
Почему? Потому что вступление новых европейских демократических стран в НАТО означает увеличение зоны стабильности и предсказуемости. Каждый потенциальный член НАТО должен сначала сделать много серьезной домашней работы. Он должен обеспечить, чтобы политические стандарты страны были на должной высоте, и один из таких стандартов – хорошие отношения с соседями, среди которых зачастую Россия. Прозрачность и открытость оборонных механизмов НАТО также означает, что в политику новых членов должны быть заложены гарантии стремления к партнерству и мирному решению разногласий. Это все ощутимые выгоды, за которыми последует реальное повышение доверия.
Сейчас есть ряд европейских стран, например – Черногория или Грузия, заинтересованных в присоединении к альянсу. Все кандидаты должны пройти одинаковую процедуру подготовки, чтобы иметь возможность вносить свой вклад в международную безопасность. Если кто-то захочет воспользоваться правом свободно выбирать систему обеспечения своей безопасности и подаст заявку в соответствии со статьей 10 Вашингтонского договора, он также должен подписаться под обязательством НАТО обеспечивать коллективную безопасность и другие задачи путем создания необходимой совместимости, интеграции и возможностей для усиления, а не путем дополнительного размещения существенных боевых сил. Более того, у членов НАТО нет намерений, планов и причин размещать ядерное оружие на территории новых стран альянса. И НАТО продолжит уважать эти обязательства.
- Признаете ли Вы право России на некие сферы влияния, например – в СНГ и Центральной Азии? Собирается ли НАТО проводить свою политику в этом регионе?
- Честный ответ заключается в том, что НАТО не поддерживает идею сфер интересов или влияния. Это концепцию надо оставить там, где ей самое место, - на свалке истории. Мы все живем во взаимозависимом, глобализированном мире, в котором все страны – большие, средние, маленькие – должны обладать одинаковыми правами и суверенитетом. И НАТО ни в коем случае не создает своих собственных "сфер влияния".
При этом мы признаем, что у каждой страны, особенно - страны с глобальной ответственностью, такой как России, есть свои интересы в международных делах, которых она придерживается. И, очевидно, эти интересы особенно велики в непосредственно примыкающем к стране регионе. Но наилучший способ защищать эти интересы – это сотрудничество и взаимоуважение с соседями.
- В свое время именно Вы предложили, чтобы Россия участвовала в совместной работе по ПРО. Теперь же Москва заявляет, что отношения России и НАТО в целом во многом будут зависеть от успешности этой работу, что она станет неким тестом. Вы не жалеете теперь, что все это затеяли?
- Я ни в коем случае не жалею, что активно выступил за сотрудничество России и НАТО в сфере противоракетной обороны. Я считаю, что это имеет смысл как с политической, так и с военной точек зрения. Мою правоту, с тех пор как я сделал некоторые предложения по этому поводу в моей речи в 2009 году, подтверждает поддержка, которую я получаю на самом высшем уровне. В ноябре 2010 года на саммите Совета Россия-НАТО в Лиссабоне лидеры 29 стран СРН, включая президента Медведева, сделали очень важное заявление, определив направление работы по противоракетной обороне. Оно положило начало возобновленному сотрудничеству по противоракетной обороне театра военных действий, а также диалогу и обсуждению возможных путей взаимодействия по территориальной ПРО. Эта работа продолжается прямо сейчас, и министры обороны стран СРН на встрече в Брюсселе 8-го июня первыми смогут оценить достигнутый на данный момент прогресс. А пока наше сотрудничество по противоракетной обороне продолжается, мы должны осуществлять важное практическое взаимодействие во многих других областях, которые я уже упомянул.
- Для России очень важно, чтобы НАТО предоставила ей юридические гарантии того, что система ПРО не направлена против РФ. Речь также идет о том, чтобы Россия и НАТО прописали в своих военных доктринах, что не рассматривают друг друга в качестве вероятного противника. Готова ли на это НАТО? Почему альянс так возражает против этого?
- Опять-таки если мы вернемся к Лиссабонскому саммиту, то увидим поистине историческое соглашение – Россия и союзники по НАТО подтвердили, что рассматривают друг друга не как противников или проблему, а, скорее, как партнеров, пытающихся выстроить стратегическое партнерство. Могу вас заверить – и я публично заявлял об этом уже много раз, - НАТО никогда не нападет на Россию, и мы убеждены, что Россия рассматривает альянс в этом же свете.
Согласен, нам нужно еще больше взаимного доверия и уверенности друг в друге. Это понятное наследие "холодной войны", которая давно закончилась в реальности, но все еще застряла в умах некоторых людей. Но наиболее многообещающий путь к большему доверию – это больше обсуждения, больше политических дебатов и обмена мнениями, а не сложные юридические формулировки, которые трудно будет согласовать и ратифицировать во всех 29 странах. Что касается военных доктрин, я бы, конечно, предпочел, чтобы в них не было положений, описывающих партнеров как угрозу, пусть даже потенциальную. В рамках СРН мы работаем над тем, чтобы повысить уровень уверенности друг в друге и доверия путем обеспечения большей прозрачности в оборонных и военных вопросах, и это поможет значительно продвинуться по пути снятия вопросов, которые сегодня нас беспокоят.
- Россия и НАТО пока не могут прийти к согласию о том, должна ли ПРО быть одной системой или двумя. Почему это вызывает такие разногласия? Означает ли это, что альянс не может полностью доверять России? Возможен ли компромисс?
- С самого начала наша позиция была очень четкой: все союзники по НАТО заинтересованы в развитии сотрудничества с Россией в сфере противоракетной обороны. Но говорим мы о тесном взаимодействии между натовской и российской системами. Причина этому проста – НАТО не может передавать странам, не входящим в альянс, обязанности по коллективной обороне, связывающие членов НАТО. А натовская территориальная система ПРО будет частью такого механизма коллективной обороны. Кроме того, мы исходим из того, что и Россия не готова уступить кому-либо свой суверенитет.
Поэтому наилучший вариант – взглянуть вместе на угрозы баллистических ракет, рассмотреть возможность обмена информацией и, в конечном счете, разработать механизмы, которые свяжут два наших отдельных потенциала в данной сфере. Это бы наиболее полно, практично и эффективно, отвечало нашей общей цели: лучше защищать наших граждан от баллистических ракет и оружия массового уничтожения, которое они могут нести.
- Афганистан – одна из ключевых областей сотрудничества России и НАТО. Через РФ, в частности, идет транзит натовских грузов в эту центральноазиатскую страну. Заработал ли уже двусторонний наземный транзит? Насколько это важно для НАТО?
- В целом, вопрос транзита в Афганистан очень важен для НАТО, и мы ценим желание России сотрудничать. Стабильность в Афганистане важна для всех нас.
Наличие разных маршрутов транзита в Афганистан обеспечивает нам больше гибкости, больше безопасности. Это означает, что мы можем лучше справляться с перебоями на том или ином маршруте. Кроме того, это важный символ международного взаимодействия и поддержки, которая жизненно необходима для нашей операции.
Мы особенно ждем двустороннего транзита. Чтобы его запустить, НАТО необходимо согласие всех стран, через которые проходит маршрут. Россия и НАТО уже договорились внести некоторые поправки в соглашение, подписанное в 2008 году, но мы все еще ведем переговоры с другими странами, чтобы запустить обратный транзит. Транзит грузов ИСАФ в Афганистан через Россию работает уже больше года, и его объем продолжает увеличиваться.
- Недавно принято решение о создании вертолетного фонда. А когда могут начаться собственно поставки вертолетов в Афганистан? Полностью ли урегулирован вопрос с финансированием проекта?
- Трастовый фонд по финансированию обслуживания вертолетов, созданный Россией и НАТО, не предназначен для закупки дополнительных вертолетов для афганских сил, его цель – поддерживать уже имеющиеся в рабочем состоянии. Главное – обучить афганских инженеров и техников, чтобы они могли осуществлять необходимое техобслуживание. Мы также рассчитываем на поставки ремонтных комплектов и запчастей.
Поэтому для НАТО так важно сотрудничать по этому вопросу с Россией. Афганские силы используют российские вертолеты, а у России есть уникальный опыт, необходимый для техобслуживания и обучения соответствующего персонала.
Что касается сроков поставок, насколько я понимаю, соответствующие власти сейчас изучают точные потребности афганских вооруженных сил. Работа может начаться, как только мы все это выясним.
- По Вашему мнению, будет ли движение Талибан более охотно идти на диалог с афганскими властями после уничтожения бен Ладена?
- Успешная операция против Усамы бен Ладена оказала большое влияние на ситуацию с международным терроризмом и экстремизмом. На Талибов уже повсюду оказывается давление, даже там, где раньше они чувствовали себя в полной безопасности. Они знают, что мест, где они могут спрятаться, все меньше, и уничтожение бен Ладена ясно это показало.
Талибану пора сделать выбор: или поражение, или будущее. Разорвите связи с "Аль-Каидой" и другими террористическими сетями, откажитесь от насилия, признайте Конституцию. 1700 боевиков уже сделали правильный выбор, решив участвовать в процессе реинтеграции – это большой шаг, показывающий, в каком направлении двигаться.
