Москва. 13 ноября. INTERFAX.RU - Генеральный директор ОАО МОЭК Андрей Лихачев, подготовивший одну из крупнейших сделок в сфере приватизации в РФ, покидает компанию. Новым поприщем главного ответственного за теплоснабжение Москвы станет девелоперский проект Сбербанка, реализуемый на территории бывшего завода ЗИЛ Сбербанком совместно с мэрией Москвы. Лихачев будет курировать строительство офисного здания, которое может стать одним из самых энергоэффективных в столице.
Аукцион на сто миллиардов
- Андрей Николаевич, вы решили покинуть компанию в преддверии зимних холодов. В каком состоянии вы оставляете теплоснабжение Москвы и МОЭК?
- Я планирую покинуть компанию 13 ноября. Ну, к счастью, кроме меня есть еще 23 тысячи человек, поэтому уж точно смена одного человека никак не может повлиять на надежное теплоснабжение в Москве. Беспокоиться по поводу смены директора с точки зрения надежности и бесперебойности теплоснабжения не стоит. При этом не могу не отметить, что за последние годы МОЭК было немало сделано для того, чтобы зима в городе проходила спокойно, чтобы о МОЭКе не вспоминали и не замечали его.
- Считаете ли вы удачной приватизацию МОЭК?
- Да, безусловно. МОЭК два-три года назад, по оценкам специалистов, имела отрицательную стоимость, а дочерняя компания ОАО МТК - не больше 30 млрд рублей.
В результате, как вы знаете, сделка по продаже доли правительства Москвы закрылась по цене практически 100 млрд рублей, и ее в общем отмечают как одну из крупнейших в истории приватизации России. К самой приватизации был проявлен интерес нескольких крупнейших компаний. Они не дошли до торгов, но всерьез изучали эту сделку, никто не сказал с порога, что это нереально.
Замечу, что "Газпром" (победитель аукциона - ООО "Газпром энергохолдинг". - ИФ) – более чем серьезная организация, в том числе с точки зрения своих внутренних корпоративных процедур, поэтому решение по покупке прошло всестороннюю экспертизу.
- Кто претендовал на актив помимо "Газпрома"?
- Я бы не хотел называть имена и фамилии, поскольку не знаю, хотели бы они раскрывать эту информацию или нет, но вы можете посмотреть из числа участников на road show ("КЭС-Холдинг" и "Э.ОН Россия", а в аукционе помимо ГЭХа участвовал "Сберэнергодевелопмент". - ИФ). Почему не все дошли до торгов? Может быть, все-таки повлияло то, что МОЭК – регулируемая государством организация (речь идет о тарифах), и здесь нужны если не гарантии, то какой-то больший ресурс для взаимодействий с регулятором.
Может быть, кто-то посчитал, что не готов на себя брать эти риски регулирования. Но, во всяком случае, интерес был подлинный, действительно мы его чувствовали.
- Почему на аукционе никто не торговался?
- Я не скажу, что я сильно ожидал активных торгов. Мы делали реальную оценку для себя и понимали, на какую сумму мы можем выйти. Оценка была в пределах 100 млрд рублей. Она, на мой взгляд, справедливая. С другой стороны, против такой суммы играло то, что примеров таких сделок в России, мягко говоря, немного.
Лимиты инвестфондов, инвесткомпаний на энергетику России таковы, что мы, наверное, собрали все деньги, выделенные на этот рынок, может быть, на несколько лет вперед.
С другой стороны, если бы стартовая цена была ниже, то не исключено, что она не поднялась до достигнутого уровня. А если бы цена была выше расчетной рыночной, сделка вряд ли бы вообще состоялась.
- У МОЭК после продажи осталось много долгов?
- Если раньше мы где-то к февралю - марту каждого года имели до 20 млрд рублей долгов перед нашими поставщиками, то последние год-полтора мы вообще не имели практически задолженностей сверх текущей. Другое дело, что из-за того, что было принято решение о приватизации, совет директоров принял решение, что не стоит заимствовать дополнительные средства, и мы погасили большую часть кредитов к настоящему моменту времени, разумеется, нарастив долг перед поставщиками тепла и газа. Но мы уже провели конкурсы, и новый совет директоров сможет утвердить эти заимствования, и тогда компания снова выйдет в режим отсутствия задолженности.
В целом у компании вполне приемлемое соотношение "долг/EBITDA". Оно в пределах диапозона 2 - 3.
- О каком объеме идет речь?
- Там целый ряд конкурсов, которые пройдут до конца года. Это порядка 12 - 14 млрд руб., которые нужно будет перекредитовать. Не исключено, что могут быть выпущены облигации. Но это вопрос к новому собственнику.
- Что повлияло на оценку МОЭК, которая сложилась в ходе приватизации?
- Я считаю, что мы достаточно неплохо поработали над снижением издержек, над формулированием бизнес-идеи, бизнес-модели компании, мы разработали функциональные стратегии по каждому из направлений деятельности, которыми занимается компания, как основными, так и вспомогательными функциями.
На это повлияло объединение с МТК, построение модели отношений, при которых мы покупаем тепло у прочих производителей в городе на коллекторе. В свою очередь, это дает внятный сигнал по тому, какие мощности нам нужно выводить из эксплуатации, какие мощности неэффективны, дороги для нас и что, соответственно, можно сократить. Принципиально важным является введение процедуры оплаты мощности (тариф на присоединение).
Также я бы отметил наше участие в работе по созданию нормативной базы, связанной с рынком тепла. Вот набор факторов, которые привели к тому, что цена компании выросла.
- Насколько была необходима приватизация МОЭК?
- Что греха таить, в России про ЖКХ только ленивый не говорит, что это самая неэффективная и коррумпированная среда. Вся эта среда, как правило, принадлежит муниципалитетам во всей стране. И страна продолжает везти на себе это неэффективное бремя. Для очень многих регионов такие структуры - это источник… как говорится, "с многоточием". Кто из руководителей других регионов готов был бы так поступить, как поступил мэр Москвы?
Москва получила 100 млрд в бюджет, на которые можно сделать много чего полезного в городе. При этом трубы, между прочим, никто пока не выкопал и на Луну не отвез. И компания, которая приходит управлять, - "Газпром" - абсолютно ответственная с соответствующими компетенциями и опытом.
- Представители мэрии номинированы в совет директоров компании, несмотря на то что городские власти не оставили за собой доли. Правительство Москвы таким образом намерено продолжить влиять на МОЭК?
- Будут они или нет в составе совета директоров - решение об этом примет новый собственник. Пока предварительные договоренности состоят в том, чтобы такое представительство у Москвы было. Но ведь главный рычаг управления в данном случае - не совет директоров. С точки зрения надежности и бесперебойности компания подчиняется всем нормам, правилам и требованиям, которые существуют в городе. В случае форс-мажора ее действия координируются мэрией Москвы и синхронизируются с прочими службами городского хозяйства. Кроме того, самый главный рычаг у Москвы - это регулирование тарифов. И, наконец, Москва по-прежнему продолжает субсидировать разницу в тарифах. Для этого город вводит ряд требований по прозрачности. Поэтому до тех пор, пока тарифы будут регулироваться, а разница в тарифах субсидироваться, у Москвы более чем достаточно рычагов влияния.
Новый поворот
- Чем планируете заниматься после ухода из МОЭК?
- Я хотел бы заниматься таким видом деятельности, который Москве принесет пользу. Из того, что я умею делать, как мне кажется, это вещи, близкие к энергетике, а кроме того, когда-то я работал в сфере управления имуществом. Отсюда вывод: я бы хотел продолжить работу, связанную с наращиванием практик по энергосбережению, энергоэффективности. Мне кажется, я понимаю некоторые из причин, по которым энергосбережение, энергоэффективность в стране не набрали того объема, того хода, который был бы нужен.
- Речь идет о создании собственного бизнеса, связанного с энергоэффективностью?
- Речь идет о партнерстве с предприятиями Москвы и крупнейшим финансовым институтом России – Сбербанком. Структурированием этих отношений я займусь, когда покину МОЭК. Второе направление - я буду курировать девелоперский проект, связанный с развитием части территории завода ЗИЛ, который правительство Москвы планирует реализовать совместно со Сбербанком. Речь идет о строительстве коммерческой недвижимости, и это должно быть одно из самых энергоэффективных сооружений в Москве. На территории ЗИЛа мы хотим применить современные технологии в области энергоэффективности с технологиями централизованного тепло- и хладоснабжения, рекуперации энергии и многие другие новшества.
Инвестиции в этот проект будет осуществлять Сбербанк, земля под заводом находится в собственности мэрии. Но пока идет работа над концепцией, до того как она будет официально утверждена, я не хотел бы о ней говорить.
- В каком качестве вы займетесь этим проектом?
- Сейчас только создается организационная структура. Уже есть компания "МосавтоЗИЛ", совладельцами которой являются Сбербанк и мэрия, это основа структуры для развития этой территории. И под отдельные части этого большого проекта будут создаваться отдельные юридические лица. Планирую оказаться в одном из них.
- Когда проект будет реализован?
- Что касается девелоперского проекта Сбербанка, то была поставлена цель завершить в 2017 году. Также планируется, что на территории завода будет вестись жилищное строительство. В целом проект рассчитан до 2021 года.
Что касается начала строительства, то у нас есть свои расчеты - сколько времени займет проектирование, сколько времени займет само строительство. До утверждения всех этих дат было бы неправильно их анонсировать.
- Вы возглавляете совет директоров "Евросибэнерго", и у вас есть нефтяной бизнес – Ruspetro. Успеваете всем заниматься?
- В разных направлениях деятельности я разные занимаю позиции. Если говорить про позицию председателя совета директоров "Евросибэнерго" - это корпоративное управление. Что касается нефтегаза, там я не участвую практически в управлении, всем должны заниматься профессионалы, там есть менеджмент, который этим занимается.
- Была информация о том, что вы можете стать гендиректором "Евросибэнерго".
- "Евросибэнерго" является крупнейшей частной энергокомпанией в России и крупнейшей в мире частной гидроэнергокомпанией. Очень интересная компания с сумасшедшим потенциалом, с возможностями огромного влияния на развитие Сибири. Я считаю, что у нее большое будущее, и для меня большая честь оставаться там председателем совета директоров.
- А когда может быть принято решение о том, кто возглавит "Евросибэнерго"?
- Это вопрос к Олегу Владимировичу Дерипаске. В "Евросибэнерго" есть исполняющий обязанности генерального директора, но поскольку основной акционер никаких других решений пока не принял, то мы продолжаем работать в таком режиме.
- Ваши структуры являются крупнейшими акционерами Ruspetro. Недавно вы продали 2,7% акций Ruspetro. Еще на 2,7% акций был предоставлен опцион, но он не был реализован. Почему решили продать часть пакета? И почему опцион не был реализован? И будет ли Limolines в дальнейшем продавать акции Ruspetro?
- Это плод давних договоренностей. В том числе это касалось того, что необходимо было финансировать развитие компании.
Если опцион не реализован, значит, стороны не сошлись в своих желаниях или одна из сторон не сочла необходимым воспользоваться опционом на данном этапе.
- В дальнейшем ваша компания будет продавать акции Ruspetro?
- Есть поговорка: кроме семьи, друзей и Родины все остальное в бизнесе покупается и продается, поэтому будет день и будет пища. Создадутся соответствующие условия, будет хороший рынок, будут хорошие предложения - все возможно.
- А покупатели есть уже?
- Ruspetro же публичная компания. Интересующихся инвесторов вокруг всегда достаточно. Пока сделки нет, значит, условия, которые могли бы обсуждаться, стороны не устраивают.
Энергоэффективность и анекдоты
- Вы утверждаете, что знаете, почему у нас в стране плохо внедряются энергоэффективные технологии. Могли бы раскрыть секрет?
- Энергоэффективность - про нее говорят много, но все дело в том, что подходы в основном связаны со стимулированием к энергоэффективности. Сводятся они к тому, что давайте установим нормативы, давайте в приказном порядке заставим снизить энергопотребление. Это все хорошо, но не работает. Я глубоко убежден, что любой другой способ поисков этой эффективности, кроме одного - поиска в своем кошельке, - это лукавство.
Почему так происходит, почему не очень работает та самая энегоэффективность? Во-первых, потому что достаточно далеко друг от друга зачастую на предприятиях или в бюджетной сфере отстоят те, кто имеет право принять решение, провести какие-то работы - заменить батареи, лампочки, окна, обшить фасады и т. д., и те, кто увидят этот самый эффект у себя в кошельке.
Во-вторых, строго говоря, строчки "экономия" в балансе нет. Есть строка "прибыль", и то прибыль для коммерческих организаций, у бюджетников прибыли нет.
Сегодня подтверждением достигнутой экономии занимаются два лица - сам бенефициар, предприятие или бюджетное учреждение и подрядчик, который устанавливал вот эти самые технологии. Но мне это сильно напоминает старый габровский анекдот, когда сын к отцу приходит и говорит: папа, я сегодня сэкономил 3 стотинки. Отец говорит: здорово, как тебе это удалось? Я сегодня в школу бежал за трамваем, а не ехал на нем. Отец дает сыну затрещину и говорит: дурак, надо было бежать за такси, больше бы сэкономил.
Когда вы оставите на усмотрение вот этих двух заинтересованных лиц верификацию достигнутого результата, боюсь, что вы попадете в габровские анекдоты. Поэтому нужен кто-то со стороны, кто как эксперт действительно подтвердит достигнутый результат. Но более того, этот результат должен стать обязательным для бюджетного органа, если мы говорим о бюджетниках, по финансированию энергосервисного контракта.
Законодатель уже сделал большой шаг вперед, во-первых, разрешив применение аналитических расчетов по достигнутой экономии, во-вторых, определив, что финансирование энергосервисных контрактов осуществляется за счет тех же статей, по которым оплачиваются коммунальные ресурсы для бюджетных учреждений. Но осталось сделать еще одно - чтобы перечисление средств в эту статью для расчетов по энергосервисному контракту было для финансового органа обязательным. Не правом, а обязанностью.
На мой взгляд, нужно изменение законодательства, которое позволяло бы относить расходы по энергосервисному контракту на себестоимость компании, но в размере, не превышающем реально достигнутую экономию энергоресурсов. Тогда менеджмент самостоятельно сможет принимать эти решения и финансировать энергосервисные контракты ровно в том объеме, в котором он сэкономил этот самый ресурс.
