Москва. Сентябрь 1989. INTERFAX.RU - В последнее время с утверждением гласности в СССР все чаще затрагивается тема так называемой "Теневой экономики", то есть предпринимательства, запрещенного законом. Автор заметки, предлагаемой вашему вниманию, ученый - экономист Юрий Бжилянский - заместитель главного редактора журнала "Экономические науки".
Годовой оборот средств, которыми располагает теневая экономика, по разным источникам колеблется от 50 до 150 миллиардов рублей в год. Уже сам диапазон оценки говорит о трудности, а может быть, и невозможности установления точных данных. Причина понятна: участники незаконных операций крайне не заинтересованы в огласке и тщательно скрывают не только размеры своих доходов, но и сам факт сделок. Тем не менее, кое-что о них известно. По данным Научно-исследовательского экономического института Госплана СССР только в сфере услуг с ее официальным годовым оборотом в 40 миллиардов рублей, "теневые" доходы составляют 14-16 миллиардов рублей в год. По данным Министерства внутренних дел СССР, чистый доход московской проститутки составляет в среднем окало 30 тысяч рублей в год. И это лишь четверть полученного ею. Остальные деньги распределяются между другими участниками секс-бизнеса: швейцарами гостиниц, врачами, рэкетирами, водителями такси.
Ну, а как выглядит теневая экономика в масштабах отдельной союзной республики? Вот данные, которые привел Аркадий Вольский - председатель Комитета особого управления в Нагорно-Карабахской автономной области: оборот теневой экономики Азербайджана составляет около 20 миллиардов рублей. Примерно таков же размер незаконных операций в соседней республике - Армении.
Но в "теневой экономике" участвуют вовсе не только подпольные фабриканты, проститутки, расхитители и торговцы украденным на государственных предприятиях и т.д. У нас в "теневую экономику", строго говоря, оказалось в той или иной мере втянутым едва ли не все население страны. Один в высшей степени законопослушный гражданин, отчаявшись поправить свое здоровье с помощью бесплатной медицины, обращается к услугам втихую частнопрактикующего врача (а то и знахаря). Другой, потеряв надежду купить нужную вещь в нашей торговой сети, приобретает ее за немалую мзду сверх установленной цены у продавца, припрятавшего искомый товар в том же торговом учреждении. Каковы же масштабы ущерба наносимого обществу "Теневой экономикой"? Если бы весь ее годовой оборот вдруг каким-то образом превратился в доходы госбюджета, мы наверняка покрыли бы все свои затраты на образование, культуру, жилищное строительство и здравоохранение. Кстати, о здравоохранении. По данным уже упомянутого Научно-исследовательского экономического института при Госплане СССР "теневой" рынок медицинских услуг колеблется в пределах 2,5-3 миллиардов рублей в год. Это примерно седьмая часть бюджета советского здравоохранения.
Говорят, что "теневую экономику" во многом питает "световая". Происходит это из-за ее неотлаженности, неповоротливости, во многом закостенелости, т.е. из-за всего того, что мы пытаемся сейчас сломать посредством радикальной экономической реформы. Таким образом, незаконные сделки имеют объективную почву и, более того, выполняя свои общие деструктивные функции, играют, как это ни парадоксально, и некую положительную роль: заполняют зияющие "дыры" в народном хозяйстве.
Экономически "теневое хозяйство" означает перераспределение ресурсов (причем довольно крупное) помимо плана, на котором основывается наше производство. Поскольку по выполнению плана оценивается деятельность всех наших предприятий и всех руководителей производства, у них возникает жгучий соблазн "приписки", т.е. отчета, в котором несделанное фигурирует как сделанное. Практика показала, что самая изощренная (и дорогостоящая) система контроля сверху не в состоянии помешать осуществлению этого соблазна. Нашумело, например, "хлопковое дело": каждая шестая тонна хлопка, числящаяся полученной в Узбекистане, существовала только в отчетах. Такого же рода операции, пусть и не столь масштабные, широко распространились и в других отраслях и регионах.
Ущерб, приносимый ими, огромен. Ведь фиктивно созданная продукция предъявляется к оплате.
Легальная экономика в ряде своих утвердившихся показателей по существу неизбежно несет "теневые" элементы. Скажем, если мы сбор зерна определяем не по тому, сколько его досталось реальному потребителю, а по весу в бункерах комбайнов, это порождает "тень", представление о существовании отсутствующих в действительности ресурсов. То же - и с потреблением мяса, в качестве которого в таких отчетах выступают хвосты, требуха, кости.
Рост "теневой" экономики безусловно связан с развивающимся кооперативным движением. Известно, например, что в кооперативы, особенно поначалу, хлынуло немалое число уголовников. В некоторых кооперативах "первой волны" насчитывалось до 90 процентов членов, ранее прошедших через конфликты с уголовным кодексом. Смысл тяготения таких людей к кооперативам очень прост: побыстрее поживиться и, что, может быть, еще важнее, "отмыть" свою прежнюю добычу, прикрыв ее легальными доходами.
Каковы же прогнозы? Что думают о борьбе с "теневой экономикой" наши правоохранительные органы и экономисты? Во всяком случае, мы не должны повторять опыт Запада, где мафия добилась весьма ощутимого проникновения в сферу вполне разрешенного бизнеса.
В наших условиях борьба с "теневой" экономикой должна вестись экономическими же методами - развитием производства и сферы услуг, ликвидацией дефицита, решением социальных проблем и учреждением социальной справедливости.
Это архивный материал, который был выпущен на ленту информагентства в 1989 году. Он опубликован в рамках проекта, посвященного 25-летию "Интерфакса".
