Москва. 11 марта. INTERFAX.RU - Во вторник российская сторона заявила о приостановке своего участия в работе Совместной консультативной группы по ДОВСЕ с 11 марта 2015 года. Таким образом, объявленное Россией в 2007 году приостановление действия ДОВСЕ становится полным. Директор департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД РФ Михаил Ульянов рассказал заместителю руководителя Редакции внешней политики "Интерфакса" Андрею Барановскому о том, почему Москва приняла решение о приостановке работы в рамках СКГ, связано ли это с нынешним обострением отношений с Западом, а также о том, почему российская сторона не намерена восстанавливать свое участие в ДОВСЕ.
- Накануне стало известно, что Россия приняла решение с 11 марта 2015 года приостановить свое участие в заседаниях Совместной консультативной группы по ДОВСЕ. Чем было обусловлено это решение?
- Я с 2006 по 2011 год был руководителем нашей делегации в Вене по вопросам военной безопасности и контроля над вооружениями. Приостановка нашего участия в самом ДОВСЕ как раз произошла в тот период, в декабре 2007 года, и мы, принимая решение о приостановке, решили сделать исключение для Совместной консультативной группы как диалоговой площадки. Действительно, мы тогда рассчитывали, что все-таки пойдет работа по восстановлению адекватного нового режима контроля над обычными вооружениями на континенте. К сожалению, этого не получилось сделать. Консультации на эту тему были вынесены за рамки СКГ. Они велись в российско-американском формате, хотя этот Договор всегда называли "краеугольным камнем" европейской безопасности. Западные европейцы, входящие в НАТО, по сути дела самоустранились и отдали все на откуп России и США. К сожалению, они с одной стороны, вроде бы ценят этот Договор, а с другой – де-факто признали, что их роль в усилиях по спасению режима контроля над обычными вооружениям в Европе минимальна.
Когда Wikileaks опубликовали секретные документы, материалы Госдепа, подтвердилось то, что мы и тогда видели: США запретили союзникам обсуждать любые субстантивные вопросы в СКГ. В этих условиях большого смысла в продолжении нашего участия в СКГ уже не было, это становилось все более очевидно, и сейчас мы приняли решение приостановить участие и в работе этой группы.
Стоит отметить, что даже при том, что Россия в нем не участвует, Договор остается в силе, применим к 29 другим государствам-участникам, которые выполняют соответствующие процедуры, функции, задачи. Естественно, правда, что без России Договор становится совсем ущербным, потому что наша страна и де-факто является ключевым игроком, и воспринимается всеми как ключевой игрок.
- Почему решение о приостановке участия в работе СКГ было принято именно сейчас? Это связано с нынешним ухудшением наших отношений с Западом, или просто так совпало по времени?
- Этот вопрос назревал давно, еще задолго до украинского кризиса, до возникновения нынешнего состояния дел в наших отношениях с Западом. Я бы напрямую эти вещи не увязывал.
- Приостанавливая свое участие в работе СКГ, мы, тем не менее, заявили о готовности продолжать диалог о контроле над обычными вооружениями в Европе? В какой форме этот диалог возможен в нынешних условиях?
- Могу твердо заявить, что в любом случае диалога в рамках СКГ по этому вопросу не получилось бы. Мы настаивали на этом с 2007 года и ничего не добились, потому что целый ряд стран считают, что в СКГ эту тематику обсуждать нельзя. Где обсуждать – это другой вопрос.
Скажем, в 2010-2011 годах наши натовские коллеги "дозрели" до понимания необходимости диалога с целью преодоления кризиса в области контроля над обычными вооружениями в Европе. Они тогда инициировали формат 36-ти государств. Это 30 первоначальных участников ДОВСЕ и шесть натовских стран, вступивших в альянс после заключения Договора. Тогда с американской стороны эти переговоры вела небезызвестная Виктория Нуланд. Мы с ней и другими участниками провели в общей сложности десять раундов. После чего переговоры зашли полностью в тупик. Думаю, что не по нашей вине.
Где сейчас могут вестись переговоры? Думаю, что если такие консультации или переговоры начнутся, в них должны принять участие все страны, намеревающиеся присоединиться к будущему новому договору о контроле над обычными вооружениями, независимо от того, являются они членами альянса, или нет. Целый ряд стран в 2010 году проявлял интерес к участию в переговорах, в частности, Сербия, Швейцария. Если у них этот интерес сохранится в обозримом будущем, то, я думаю, они должны, как и любое другое государство, иметь право принять участие в переговорах.
Но когда они начнутся и начнутся ли вообще, на этот счет нет никакой ясности. Вроде бы наши натовские партнеры неоднократно заявляли и в частных контактах, и публично, что готовят соответствующие предложения. Пока эти предложения к нам не поступали. Никаких консультаций нет, и пока не планируется.
- При каких условиях мы можем восстановить свое участие в ДОВСЕ?
- Я думаю, что ни при каких обстоятельствах мы не вернемся к ДОВСЕ. Он совершенно не соответствует нынешним реалиям, это – полный анахронизм. Этот Договор разрабатывался еще, когда существовал Советский Союз, Организация Варшавского договора. Многое там построено по блоковому принципу. В соответствии с этим Договором мы вместе с восточно-европейскими странами, которые сейчас входят в НАТО, являемся представителями одной группы, что с политической точки зрения является полным нонсенсом.
Поэтому к ДОВСЕ мы возвращаться не будем, но мы готовы рассмотреть возможность и провести соответствующие переговоры относительно нового соглашения, которое было бы адекватно новым реалиям, было бы не очень затратным, тщательно продуманным, взвешенным, и, естественно, учитывающим интересы Российской Федерации.
- Почему мы тогда просто приостановили наше участие в ДОВСЕ, а не вышли из него окончательно?
- Потому что мы не хотели сжигать все мосты. Кстати, и наше решение остаться в СКГ в тот момент подчеркивало, что мы готовы к диалогу, к реанимации КОВЕ на новой основе.
Можно было выйти, конечно, но мы, в принципе, признаем, что КОВЕ может быть полезен, и не готовы выступить в роли "могильщика" этого режима. Наоборот, мы готовы ввести диалог, а что из него получится, если он когда-нибудь начнется, посмотрим. К сожалению, здесь очень много противоречий, не только связанных с Россией. Есть противоречия между другими государствами, в том числе входящими в альянс.
- Можем ли мы в обозримом будущем юридически закрепить выход из ДОВСЕ?
- Какой в этом смысл? Это даже в юридическом плане довольно сложная процедура. Отвлекать силы, средства, время на то, чтобы формально выйти из ДОВСЕ, по-моему, это нерационально.
